На предплечьях выступят синяки, но сейчас это меньшая из моих проблем. Голова продолжала кружиться, отчего я неловко встала на колени и, жмурясь, осмотрелась по сторонам. Кто-то тащил прочь оглушенного Фенрира за задние лапы, я потянулась к волку, но тут же упала. Будь все проклято. Я ничего не могла.
Гуманоиды в доспехах приводили людей и бросали их в ряд — дезориентированных, плачущих, дрожащих. Мне бы и самой расплакаться, да только свето-шумовая граната выбила из меня все мысли. Перед мной лишь мелькали покрасневшие и искаженные страхом лица. Кто они такое? Эти пленники. Я внимательнее присмотрелась к их одеяниям, длинным накидкам и кожаным поясам. Тупо разглядывала, пока в голове не вспыхнуло единственное слово — Асгард.
Беженцы. Здесь те, кому повезло сбежать с корабля? Повезло ли?
Я не знаю, я не чувствовала. Не чувствовала абсолютно ничего — может, просто не хватало сил, но, казалось, будто за пределами вражеского корабля лежала только пустота…
— Вы, жалкие создания, были спасены по воле случая, по милости титана, проявившего к вам снисхождение.
Только этого не хватало. Напыщенные речи. Принижения, принуждения к наигранной радости во имя спасителя. Да и не важно, меня так сильно мутило, что я была не в силах сосредоточиться хоть на чем-то большем, кроме крупиц грязи на полу.
— Среди вас есть тот, на кого владыка Танос обратил свое внимание. Кто-то из вас спровоцировал сильный всплеск энергии, схожий по сигнатуре с энергией Камня Бесконечности.
Камень Бесконечности. Была ли это моя прирожденная сила, или же Сигюн заполучила свои способности благодаря артефакту? Странно все это…
— Мы подобрали все спасательные капсулы, покинувшие корабль. Так что не пытайтесь обмануть нас.
— А какой смысл нам вообще что-то говорить? — Раздался чей-то обессиленный, поникший голос.
— Если признаетесь, то мы пощадим половину из вас. Если смолчите — умрете все.
Люди будто и не отреагировали на угрозу, они и так не отошли от шока, и будто изначально уже готовились принять смерть.
— У нас нет того, что вы ищите… Возможно, что-то осталось на корабле.
Мужчина прав, нет. Нет ничего, что могло бы пригодится им. Ничего.
— Только корабля уже не осталось, как и тех, кто пытался меня остановить.
От громкого баса у меня сердце в пятки упало. На этот раз асгардцы оживились; женщины заплакали и спрятали лица в руках, мужчины тоже едва сдерживали страх, пытаясь отпрянуть. Мне же хотелось провалиться под пол и увязнуть в бесконечном вакууме космоса.
Корабля не осталось. И остальных? Прямо всех? Каждого? Даже Тора? Локи?..
Я не верила в услышанное, и с наивным недоверием подняла взгляд раскрасневшихся глаз на высокого титана, облаченного в боевой доспех. От него исходила мощь, которая могла сравниться лишь с величием Одина.
— Кто из вас имеет связь с Камнем Души?
Не верилось, что они способны пощадить половину пленников. И по какому принципу будут выбирать, кого оставить жить? Каждого второго? Если это действительно дарило надежду, то мне стоило признаться? Разве нет? Хотя как я могу доказать обладание силой подчинения душ, если на ногах не способна держаться?
У меня закралось нехорошее чувство, когда слух обжег металлическое звяканье. Латная перчатка на руке великана привлекла внимание, а вместе с ней и блеск камней: фиолетовый и голубой. Голубой…
Он не соврал, и пустота за бортом действительно принадлежала не только космосу, но и разрушенному кораблю. Где прошлась смерть, где не осталось никого.
Нахлынувшая волна отчаяния сбила с ног, я беззвучно заплакала, и хотела кричать, только голос исчез, застрял глубоко в глотке и зудел, вызывая раздражение. Асгардцы тоже тряслись и плакали, я с новой силой ощутила их отчаяние, и едва не свалилась.
Никого не осталось. Никого и ничего.
— Значит, ты, дитя?
Мне не хотелось поднимать взгляд, от одной мысли посмотреть Таносу в глаза меня колотило и бросало в холод. Но когда он опустился передо мной на колено и поднял голову за подбородок — одно движение руки, и он мог свернуть шею, — у меня не осталось выбора. В нем играло любопытство.
— Я не знаю, где камень…
— Я верю.
— Тогда чего вы от нас хотите?
— От них — ничего, — махнув свободной рукой, со спокойной улыбкой произнес Танос.
Раздались хлопки выстрелов, я резко дернула голову, испугавшись происходящего, но титан не дал мне повернуться, увидеть, как все до одного пали. У меня бешено заколотилось сердце, ужас заползал под черепную коробку, разрывая мозг тонкими коготками.
— Зачем?.. Вы же обещали сберечь половину…
— Я ничего не обещал, а ты так и не призналась. В тебе столько боли, и она не связана со смертью этих людей. Возможно, с некоторыми, но не всеми.
— О чем вы вообще говорите?
— О том, что, возможно, смогу тебе помочь. И тогда ты уже поможешь мне.
* * *
Горло будто обожгли кислотой, но я не могла прекратить кричать — отречься от единственного способа борьбы с болью. По телу бежали разряды, мышцы сжимались и превращались в крепкий жгут, обтягивая кости и органы. Голова разрывалась, давление возрастало и давило на виски изнутри. И единственный способ борьбы с болью — крик, что становился более сдавленным и тихим, пока не обратился в стон.
Я устала, слишком устала для борьбы. Сначала могла сопротивляться, в голове словно копошились черви, прогрызая извилины, выделяя токсичный яд. Порой мысль о смерти казалась избавлением.
— Она не соврала о природе своей силы. Поразительно…
Поразительно, что я вообще жива. Сколько это может продолжаться? Допросы под действием шоковой терапии выворачивали наизнанку, но к этому я еще была готова. Эйда говорила, быть всегда готовой — не важно, когда и где, она заранее вселяла мне мысль, что будет больно, я буду на последнем издыхании. Повторяй себе, что после следующего раза ты сдашься, после следующего раза расскажешь все… повторяй так каждый раз, и в итоге последнего раза не наступит, ты всегда будешь откладывать неизбежное.
Тело болело, глаза сохли от соленых слез, хотелось вылезти из собственной шкуры, сбросить тяжелые мышцы вместе с болью. Но будь прокляты эти пришельцы, когда они полезли мне в голову! От этого я не нашла спасения: страха, ужаса. Химические реакции в организме не удавалось контролировать, тварям удалось проникнуть в голову. Терпеть физическую боль еще возможно, но бороться с иллюзиями оказалось бесполезно.
— Мы сможем вычислить местоположение Камня Души?
— Трудно сказать, мой господин… Эта женщина обладает ментальной связью с артефактом, но не физической — приборам не распознать сигнатуру сигнала.
— А тебе, магу?
— Даже если бы и
