сердце и душу. Они прорастут даже через мой сладкий, так бережно охраняемый мёд, пробьются через нерушимые стенки моего сосуда, покрыв его трещинами и сколами. И тогда ничто не остановит, не помешает чёрному туману одиночества ядовитой отравой пропитать всю мою сущность и разрушить всё, что я так бережно хранила в себе.
Кирилл снова звонит в пятницу. Он устал. Я слышу это не только по его голосу, но и вижу по лицу.
— Софи, ты на меня обиделась? — неожиданно спрашивает он.
— За что?
— Я не перезвонил тебе тогда.
— Ну и что? Ты был занят. Да и я ничего особенного не хотела. Просто узнать, как твои дела, — как можно небрежнее пожимаю плечами. Я не обиделась, но ждала. Очень ждала. Только ему этого знать не нужно.
— Был поздний деловой ужин, — тихо говорит он. — На нём присутствовала женщина. Мы понравились друг другу. Она предложила поехать к ней. Я не отказался.
Где-то внутри меня плачет бесёнок. Ему больше не радостно и не смешно. Но это внутри. Мой голос не дрожит, а обида не отражается в глазах.
— Значит, должна «Мамба» обижаться, — беззаботно отвечаю я. — Ты не воспользовался её услугами. Считай, изменил. Надеюсь, та женщина не оказалась очередной Анжелой?
— Не оказалась. Я предупредил, что отношений не будет и второй встречи тоже. Её всё устроило.
— Значит, всё хорошо? — произношу я.
— Не хорошо. Софи, я впервые пожалел, что провёл ночь с женщиной.
— В смысле? У тебя не получилось или что? Извини, конечно, но ты выглядишь очень уставшим. Просто отдохни.
— Всё получилось, Софи. Но мне эта ночь не была нужна. Понимаешь?
— С трудом, Кирилл. Уже поздно. Тебе лучше лечь и нормально выспаться, — искренне советую я.
— Софи, прилетай, в воскресенье. Пожалуйста.
— Кирилл, у меня работа. И летать я боюсь. И…. Спокойной ночи.
Наверное, он что-то произносит в ответ, но я уже нажала кнопку отбоя. Кладу телефон на тумбочку у кровати и реву. Засыпаю, просыпаюсь и снова реву. Даже не помню, ревела ли так ещё когда-то. Я. У себя. Как же мне недостаточно!
Глава 27. Москва. Кирилл
Понедельник. У Софии выходной, поэтому не бужу её ранним сообщением. После тоже не пишу, но наше с ней последнее общение по телефону не выходит у меня из головы. Что-то не так. Всё, как обычно, но что-то не так. Мне определённо не нравится наш последний разговор. И то, как она бросила трубку в конце, словно не досказав, словно сбежав.
Во вторник, садясь на заднее сиденье "Мерседеса — Майбаха", я набираю привычное сообщение. София отвечает. Как обычно. Но мне от её слов веет сухостью и прохладой. Или я себя накручиваю? Целый день эта мысль крутится в голове, словно слова из паразитной бульварной песенки. Домой возвращаюсь поздно. Ничего. Зато со всеми неотложными делами разобрался и в субботу можно слетать в Минск. Хочет того София или нет, но мы встретимся. Пожалуй, о своём приезде заранее предупреждать не буду. Никуда она не денется, откроет дверь. Наверное, пришло время нам серьёзно поговорить. Я не видел её уже больше месяца и это даёт о себе знать. Чёрт! Желание обнять и прижать к себе растёт в геометрической прогрессии. И ревность. Этот непонятный Аркадий. Где-то рядом, почти вместе. Или не почти? Уже тридцать дней он рядом с нею. Но София бы рассказала. По-дружески. Или не рассказала? Слишком много стало «или». Очень много.
Не выдерживаю. На часах одиннадцать ночи, но я набираю номер Софии. Она отвечает, и я сразу улавливаю фоновой шум.
— Ты где? — срывается резкое с губ. Очень резкое. С каких это пор я не сдерживаюсь?
— В поезде. У меня командировка. По работе.
— Командировка? — не верю я. — Какая командировка?
— Такая. С учениками. Мероприятия, посвящённые Дню победы, — без запинки отвечает она. — Кирилл, извини, но мне неудобно разговаривать. Рядом и ученики, и другие преподаватели и связь плохая.
— Хорошо. Я позвоню тебе завтра?
— Нет. Мы далеко едем. И все выходные тоже будут заняты. Я наберу тебе сама.
— Все четыре выходные? — уточняю.
— Не четыре, но я устану. Столько общения, незнакомые места. Ты же знаешь, я привыкла к определённому ритму. Мне комфортно только дома.
В её голосе слышится тревога. У меня возникает желание немедленно обнять её, поделиться теплом, защитить от непонятного и враждебного для неё мира. Моя бедная девочка.
— Софи, только один вопрос. А Аркадий тоже с вами?
Она мнётся. Я знаю ответ, даже не слыша её слов.
— Нет. Он должен был поехать, но в последнюю минуту не получилось. Нет, Кирилл. Его нет.
Повисает неловкая пауза, и София начинает прощаться. Я тоже отвечаю ей общепринятыми фразами. Едва положив телефон на стол, заезжаю кулаком в стену. Она мне соврала! Мы — друзья. Между нами нет отношений, обязательств, обещаний. Но она мне соврала! Чёртова девчонка.
Почти не сплю ночь. По пути на работу снова набираю её номер, но абонент вне зоны действия сети. Хм… В какую же это глушь нужно заехать, чтобы сеть не ловила. Или банально сел телефон? Но она мне соврала. Это настолько выбивает меня из душевного равновесия, что в обед я набираю номер Алины. Та тоже мнётся. Подтверждает слова о командировке.
— Алина. Куда опять вляпалась твоя подруга?
— Рабочая командировка, — бубнит та. — Кирилл, как я могу тебе это доказать? Сделай запрос в колледж. Если ответят, конечно. И ещё, почему ты звонишь мне? Я точно знаю, что с Софи всё хорошо. Если она тебе что-то и недосказала, тебе лучше знать, почему она это сделала.
А в словах блондинки великий смысл. Нужно их обдумать. Очень тщательно и глубоко проанализировать. Действительно, почему она мне не сказала?
— Ладно, Алина, извини за беспокойство. Последний вопрос: куда именно поехала София?
— Она и это не сказала? — удивляется подруга.
— Я и сам не спросил, — осторожно отвечаю.
— А ты спроси, — советует Алина. — Я говорить не буду.
Догадка оглушает, словно из-за угла кто-то огрел меня тяжеленым топором.
— Алина. Ответь на вопрос. Я всё равно узнаю. Не играй со мной!
— Я не играю, Воронцов. Одного раза хватило.
— Алина, говори! Мне ничего не стоит прилететь в Минск и прийти в колледж. Как это будет выглядеть?
— Ты рехнулся, Кирилл?
— Куда она уехала? Так уж и быть, тебя не сдам. Это Москва, да?
— Да. Она уже должна быть там. Банковский экономико-правовой колледж. Где-то в центре, — сдаётся блондинка.
— Я знаю, где это. Спасибо, Алина. Тебя не сдам.
— Кирилл, — голос Алины
