глазам.
— Малой! Чего здесь?
— Подрались немного, — пожал я плечами. — Нормально всё.
И тут же во весь голос Вейке:
— Хорош орать! Переполошила всех!
И, едва та затихла, снова охотнику, разводя руки в стороны:
— Бабы. Решила, убивают меня. Вечно лезет дурёха в мужские дела.
— Вот, мать! — ругнулся охранник и тут же заорал напарнику наверх. — Гоча! Не слезай. Детвора подралась. Всё в порядке.
Потом снова повернулся ко мне.
— Посветлу занимайтесь своими мужскими делами, — зло буркнул он, выделив тоном слово "мужскими". — Забирай свою девку — и бегом домой. Ещё раз ор устроите после заката — Хвану сдам. Это же ты плетей получал тогда? Ещё хочешь?
— Что ты, дядя, — в притворном страхе округлил я глаза. — Больше ни звука. Сеструхе уши надеру дома. Побежал, её вытащу.
Стрелой вылетев из прохода, я бросился к той стороне сеновала, что оставалась открытой. Тут сено удерживали только длинные жерди, набрасываемые на гнутые штыри в зависимости от заполняемости постройки. Сейчас сеновал был, само собой, забит доверху — лето же — так что Вее пришлось закопаться под самым потолком, причём, чтобы лучше слышать наш с Саносом разговор, ещё и поближе к повёрнутой к дровянику стенке.
— Сама вылезешь? — бросил я в темноту, забравшись наверх по жердям.
Слышу, как копошится, но ничего не вижу. Молодец Вейка всё-таки — сдержалась, не заскулила, не выдала себя. А ведь больше всего я боялся, что названая сестра заревёт, когда выведу Саноса на откровеность. Тогда бы мне по-любому быть битым. А вот не узнай урод, что я не ради ножа извиняться пришёл, могло бы и пронести.
Но нет же, не заревела, услышав про "настоящую любовь" к себе Саноса. Наоборот, завизжать догадалась, лишь когда меня в угол загнали. Спасла от побоев. Удачно всё вышло. Я стражу позвал бы, позора бы хапнул поболе, чем те извинения. После такого не только Лодмуровы подспорники надо мной насмехались бы, но и из других ватаг ребята глаза бы отводили при встрече. А девке можно. Какой с девки спрос?
— Китя.
Выбралась наконец. В свете звёзд разглядеть лицо не выходит, но по голосу всё и так ясно. Вместе спрыгнули.
— Прости дуру! Прости меня, Китя!
Повисла на шее и в слёзы. Пусть выревется. Сердце — самое больное место. Это тебе не в нос получить. Теперь-то уж точно поперёк меня слова не скажет. Одну беду победил, мозги девке вправил. Теперь можно браться за следующие.
Ло
Ох, дети… Какой же отвратительный возраст у моего носителя. Столько времени и сил тратится на всевозможные глупости. Мало было проблем с сыном старосты, так мальчишка ещё и предводителя шайки подростков в свои враги записал. Да так записал, что тот даже Вею в их идиотские разборки втянул. Девчонка для Китара — семья, а семья, хоть на деле, что бабка, что детвора ему не родня — для мальчишки святое. Это его слабое место. Носитель не понимает, что все они — якоря, что держат его, не дают развиваться. Стимулов ему бы хватило и так. Кит в меру тщеславен, он в любом случае будет стремиться наверх.
Но сейчас я не вижу пути, что увёл бы его от сиротской общины, за которую мальчишка в ответе. С данными обстоятельствами придётся мириться, так что будем рады хотя бы открывшимся глазам Веи. Больше Санос не сможет давить через неё на Китара. Прогнозирую возвращение конфронтации к поединкам по принуждению. Слава звёздам, у детворы не хватает мозгов на что-либо более тонкое, чем банальное избиение оппонента.
Впрочем, эта проблема на некоторое время отложена. Утром следующего же после шоу у сеновала дня ватага Лодмура вместе со всеми подспорниками ушла в дальний поход, и уже две недели мальчишке живётся спокойно. То есть, условно спокойно — на охоте по-прежнему нервных моментов хватает — но хотя бы подростки пока донимать перестали.
За всё это время носителю лишь единожды довелось пообщаться с условным ровесником не из круга приёмной семьи. Парень тот, оказавшийся подспорником Глума, пришёл сам. Говорили недолго и без любезностей. Сирота для любого в деревне — безродыш. Но тут хоть порадовал сам повод визита. Оказывается, подлый ход Саноса с вовлечением в свои разборки с Китаром девчонки стал известен подросткам из других ватаг, и тем данный приём категорически не понравился.
Чья-то сестра ходила сборщицей в одной с Веей бригаде. Та проболталась сначала про интерес к себе со стороны Саноса, а потом, в сердцах, и про истинные намерения подлеца. Новость очень быстро разошлась по посёлку. Не по взрослым естественно — у детворы тут свой кодекс. Как итог, предводитель подспорников Глума счёл необходимым сообщить Китару, что в дальнейшем их команда готова вмешаться, если нечто подобное повторится.
Увы, защита соперников Саноса не распространялась на самого мальчишку, о чём отдельно предупредил посланник. То есть, если Кита будут бить, с этим он разбирается сам. Жаль. Но с точки зрения носителя это уже и так большой шаг вперёд. Цель мальчишки, о чём Кит рассказывал Вее — попасть в ватагу Глума подспорником, так что он воспринял данное событие с радостью.
Ещё одна глупость. Какой смысл терять нынешнюю свободу ради сомнительной привилегии сопровождать взрослых охотников в их походах? Зачем топать куда-то за десятки вёрст, терять время, получать смехотворную долю от общей добычи, когда под боком у тебя индивидуальные охотничьи угодья, полные ценной дичи? Положение в обществе, сведение к минимуму риска, стабильность — эти плюсы обернутся потерей темпа развития парня. Оно не стоит того.
Даже за лишённые особой удачи в охоте, минувшие две недели носитель на заповедной земле сумел заработать больше, чем лучший подспорник в ватаге получает за год. Три боба, в переводе на деньги — пятнадцать серебряных. Это очень приличная сумма по деревенским меркам. Мог бы Кит узаконить свой промысел, сироты бы жили в достатке.
Заболотный край ломится от всевозможной дичи. Просто бери не хочу. В этом мире, где половина животных не знает естественной смерти и старости, убивать сам Создатель велел. В поставленный на звериной тропе капкан каждый день кто-нибудь попадается. Не всегда дожидается, правда, охотника — порой там и костей не остаётся, когда Кит приходит — но всё равно эффективность отличная.
Как, собственно, и у второй, верёвочной ловушки, настроенной на ловлю исключительно хищников. Дождавшаяся Кита в капкане мелочь с перебитыми лапками превращается в приманку. Крупняк идёт под нож. Вернее, под специальную пилку для вскрытия туш, купленную Хольгой на ярмарке для Кита
