близко… Просто бери. Вкушай. Наслаждайся. Уверена, он даже не заметит. Черт, что за тьма зарождается во мне с немыслимой силой? Это все неправильно!
Может, в действительности, я так остро реагирую, потому что подсознанием понимаю, какую Лев имеет безграничную силу? Он нечеловеческое существо, способное перевоплощаться в хищного зверя… Это ведь какой мощью нужно обладать? Сколько в нем ее?
Ух… Каждая клеточка меня заставляет сдаться. Отпустить себя и уже наконец вкусить то наслаждение, которое летать заставляет.
Ох! Нет, нет, нет… Даже думать о таком запрещено. Головой мотаю.
— Рината, посмотри на меня! — просит ласковый голос, лишая, и без того, шаткое равновесие.
Да что же это… Почему теряюсь?
— Рината! — подбородок мой приподнимает, всячески игнорируя мою просьбу одеться.
Уф!
Открываю глаза, куда деваться.
— Я никогда тебя не обижу, даже если захочу! — осторожно касается моего лица. — Поверь!
Его взгляд — как шаровая молния. Голос — как электрошок. А энергетика — дурман, который я ощущаю физически без прямого воздействия. Все это, как любая неконтролируемая стихия, завораживает и подчиняет.
С ума схожу.
— Верю… — сильна лишь на шепот. — И… и что же будет дальше? — все равно трясусь, как осиновый лист.
Я ведь еще не до конца понимаю, что с нами происходит. Не понимаю, чего ждет от меня. Что сам чувствует. О чем думает.
А вдруг он меня в рабство возьмет? Запрет здесь, окружит охраной? Лишит моей скромной жизни?
— Дальше, мы обедать пойдем… — говорит на полном серьезе, игнорируя тон моей тревоги.
Какая еда?
— Я не хочу! — головой отрицательно мотаю.
Я не понимаю, что со мной буде в ближайшее время, а он желудок набить зовет.
Нормальный?
Мне ответы нужны. Причем, предельно четкие.
Он говорит о паре, но я понятия не имею, что это значит. И…и я иная, а он… он уничтожает мне подобных. Я, конечно, ничего не имею против, полагаю они заслужили, но я не хочу пополнить их ряды. А если я буду находиться рядом с ним долгое время, он все поймет. Он же, каким-то образом отличает демонов от людей… Значит, в скором времени раскусит и меня.
— Я хочу, чтобы ты успокоилась, Рината… — озвучивает Лев, прижимаясь своим лбом к моему. Так нежно, господи… Сильные руки ни на секунду не перестают касаться моего лица, что ужасно отвлекает.
Еще не совсем ума лишилась, понимаю, что все его действия намеренные. Он прекрасно знает, как вести себя со мной, знает, как технично обезоружить, замолчать заставить, и блин… Даже несмотря на это факт, я продолжаю вестись как глупышка какая-то… Продолжаю стоять в плену его упоительной власти. Нравится, потому что.
— У меня сердце не на месте, когда я ощущаю твою тревогу, — пропитанное искренностью дыхание, вновь и вновь обжигает мои губы, заставляя распахнуть их, выпуская наружу тихий, но такой вынужденный стон. — Черт… — выдыхает дрожью, на мою естественную реакцию. Приближается к моим губам катастрофически близко. — Не соображаю, Рината… Не соображаю рядом с тобой… — признается за секунду до того, как осторожно коснуться своими губами, моих уже наполовину раскрытых.
Ох! Спазм мгновенный прилетает в область паха, и щекочет… щекочет безжалостно, зарождая неприлично сильное желание во мне. Стоять не могу, теку по стеночке — так реагирую на близость опасного и хищного льва. А ведь, заметьте, это всего лишь легкое касание его губ и обмен нашего срывающегося на пару дыхания.
— Хочу снова ощутить сладость твоего фантастического языка… — возбужденно шепчет, не переставая вновь и вновь подцеплять мои ожидающие поцелуя губы.
Боги, я на ниточке… Которая безжалостно рвется от нестерпимого желания. Черт, я сейчас с ума сойду, помогите! Хочу втянуть в себя его душу возбужденную. На данный момент она, кажется какой-то космической…Такой, запредельно притягательной и невыносимо токсичной, что вот прям чувствую, попади в меня хоть капелька этого ума лишающего дурмана — я в раю окажусь.
Сердце намеренно учащает бит. Разгонят остатки жгучего адреналина по всему телу и мои, пропитанные похотью губы, переходят в активное действие.
Я сама, без какого-либо оповещения, словно равный по его силе хищник, набрасываюсь страстным поцелуем и в мгновение ока вторгаюсь на территорию, до боли желанного рта языком.
— Ммм… — двусторонние стоны синхронно проглатываем. Поглощаем необходимую для удовлетворения сладость и в патоке друг друга утопаем.
Ме лицо в его крупных ладонях, мои руки на его стальных плечах, причем они их так сжимают, точно это единственная опара удержаться на ногах.
Его изысканные вкус, вирусом просачивается в полость моего рта и мгновенное привыкание вызывает.
Мизерной порции… Дозированной капельки его сокрушительной энергии хватает частично отключить мозги. Забываюсь. Взлетаю. Парю. Себя не чувствую — я сейчас нечто другое… Что-то типа сосуда, наполняющегося неестественной силой, эйфорией и счастьем.
Время замирает. Оставляет нас, двух безумцев, в необыкновенном мгновении. В котором очень тесно и требовательно знакомятся наши безумные от желания языки. Они точно познают друг друга… Притираются. Очень творчески обмениваются опытом и найдя наиболее подходящий для удовольствия танец — упиваются в экстазе.
В какой-то момент, мои губы становятся более требовательными… Ведущими в исполнении уничтожающего и губительного для его души танго. Сама того не замечая, я, с тягучей медлительностью, но с таким чувственным наслаждением вытягиваю еще несколько шотов его бесподобной, сводящей с ума энергии.
— Еще пару секунд, и я перестану контролировать себя, Рината… — разрывая поцелуй, угрожает Темный.
Раскол земли под ногами случается.
— Боже! — точно придя в себя, упираюсь ладонями в его груду мышц на груди. Отталкиваюсь, встречаясь с его безумно сияющим взглядом.
Если бы он первым не разорвал поцелуй, я не остановилась бы на достигнутом. Я продолжила бы тянуть его душу, пока бы не поглотила целиком.
Черт! Дрожать от страха начинаю.
Нам нельзя вступать в контакт… Нельзя… Это опасно…
Даже если не убью его… То вполне могу выдать себя… Нельзя.
Намеренно остужаю свои мысли. Встряхиваю сознание что есть мочи и…
— Нам нужна дистанция… — замираю на месте, двигаются лишь губы. — А еще, мы должны поговорить… — слова даются крайне тяжело. Легкие только приходят в себя. — И… и оденься… — последнее с хрипотой выбирается.
Темный пристально смотрит с зависшим прищуром, плечом ведет, словно ему что-то мешает, а после, точно, только-что понял, о чем я прошу — на свою наготу взгляд опускает.
Ох!
Мои глаза, конечно, следом метнуться подрываются, помнят все детально, но не насмотрелись зрелищем. Однако я, прикусив до боли губы, позорно отворачиваюсь, лишая себя зрительного удовольствия.
— Тогда, оденься и ты… — выдает с усмешкой, обливая меня хищным взглядом. — Иначе, разговор у нас не получился.
Боже…
