– И какие же у тебя планы, Баунти? – Интересуется Оук.
На ходу снимаю свитер и бросаю им в него.
– А ты догадайся, – следом летит бюстгальтер и падает на пол в коридоре, когда я захожу в номер Оука.
Раз… два… три…
Меня резко разворачивают. Дверь хлопает и жадный рот нападает на мой. Я прижимаюсь обнажённой грудью к Оуку, издавая стон. Боже мой, я даже и забыла, что такое возбуждаться за секунду. Кажется, рядом с ним я всегда была возбуждённой, но не настолько, как сейчас.
Оук раздвигает мои губы языком, и я обхватываю его губами, немного посасывая. Его ладони шарят по моей спине, и он хватается за мою задницу, притягивая к своему твёрдому члену. Хныча, потираюсь о него, чувствуя, как низ живота сводит спазмами желания. Губы Оука терзают мои. Он толкает меня спиной, и я иду вместе с ним, на ходу снимая ботинки. Оук хватает меня за ягодицы и поднимает, сажая на себя. Охаю от неожиданности, но его губы находят мой сосок и втягивают в себя.
– О, господи, Оук, – шепча, откидываю голову, а он идёт со мной. Через несколько мгновений мы падаем на кровать, где воняет духами Трейси. Это меня безумно злит. Резко вырываюсь из рук Оука и перекатываюсь. Поднимаюсь с кровати и прикрываю свою грудь.
– Баунти? Только не смей сейчас играть со мной. Я сдохну, – стонет Оук.
– Здесь пахнет ей… я не могу… – шепчу я.
Он рычит и хватает постельное бельё. Он срывает его и швыряет на пол, пока не остаётся только матрас.
– На место, – Оук хватает меня за талию, швыряя на кровать. Взвизгивая, пытаюсь сконцентрироваться на своём обонянии, но я чувствую лишь теперь запах геля для душа Оука и всё. Он снова целует меня. Его рот пожирает мой, вновь заставляя тело вспыхнуть в его руках. Ёрзаю под ним, гладя его по спине. Под его упругой кожей перекатываются мышцы, и я опускаю ладони к его заднице. Хватаюсь за неё и вжимаю в себя, издавая стон возбуждения. Джинсы и трусики трут мой воспалённый и сочащийся клитор. Оук покрывает поцелуями мою шею, немного прикусывая её.
– Чёрт, я так хочу тебя, Баунти. Я снова буду поклоняться этому телу. Всегда буду его рабом, – шепчет Оук. Его губы скользят по моей коже. Он обхватывает руками две мои груди и сжимает их. Его взгляд, полный восхищения, снова делает меня красивой. Я не знаю, как ему всегда удавалось сотворить такое со мной. Но рядом с Оуком мне никогда не было стыдно за лишние булочки в моём теле. Он обожал их.
С рычанием Оук набрасывается на мою грудь. Он кусает мой сосок, вырывая из моей груди отчаянный стон. Между ног пульсирует так остро, что я схожу с ума. Я отдаюсь полностью губам и ласкам Оука. Он сосёт поочерёдно мои соски, сжимает пальцами грудь, иногда даже до боли, но сладкой боли. Я ёрзаю, желая поскорее избавиться от натяжения внизу живота. Оук оставляет мою грудь. Он расстёгивает мои джинсы и снимает их вместе с трусиками, бросая назад. Несколько секунд он разглядывает меня. А я тяжело дышу, наблюдая за тем, как его серые глаза темнеют от страсти.
– Каждый раз я представлял именно это, когда дрочил. Клянусь, а дрочил я несколько раз в день. Я ненавидел тебя и любил, Баунти, – шепчет он.
– Я твоя, – отвечаю я. – Возьми меня, иначе я сдохну.
Ухмыляясь, Оук гладит внутреннюю поверхность моих бёдер, издеваясь надо мной. Но не сегодня. Я достаточно уже видела за этот день голых тел, узнала о том, что все трахаются, кроме меня. Уж точно, сегодня я своего шанса не упущу. Резко сажусь на кровати и стягиваю его спортивные штаны. Его член выпрыгивает и несколько раз качается, пока я не обхватываю его ладонью.
– Баунти…
– Поиграем через двадцать минут, если найдёшь силы. А сейчас я хочу это внутри себя, – поднимаю на него умоляющий взгляд.
– Я здесь для тебя, – Оук наклоняется, целуя меня в губы, пока я двигаю рукой вверх-вниз. И мне нравится трогать его член. Я всегда обожала его настолько же, насколько поесть и поспать. Он был моей личной игрушкой, которая поднимала мне настроение. Твёрдый член – решение всех проблем, даже голода.
Оук накрывает меня своим телом и его член скользит между моих складок. Мы целуемся до умопомрачения. У меня больше нет сил терпеть, и я подмахиваю задницей, чтобы поймать его в себя. Оук понимает меня моментально. Он немного скользит назад по моему телу и его член останавливается у моей пульсирующей дырочки. Хныча, раздвигаю шире ноги, чувствуя, как я готова его поглотить в себя. Эта пустота внутри изводит. Оук резко наполняет меня, и я кричу, выгибаясь.
– Боже мой… это так хорошо, – выдыхаю я.
– Это очень хорошо, Баунти. Это охренеть как хорошо, – стонет Оук, медленно покачиваясь.
Я смотрю в его глаза, когда наши тела привыкают снова друг другу. Обнимаю его за шею и притягиваю к себе. Он опирается на руки, неторопливо скользя внутри меня. Мои пальцы пробегаются по его лицу, и я целую его. Сейчас я полностью отдаюсь удовольствию. На самом деле с Расом у нас плохой секс. Машинальный. Для галочки. Всё по сценарию. А с Оуком я растворяюсь в наслаждении. Наверное, не с каждым мужчиной женщина, действительно, может кончить. Она кончает только с теми, кому полностью доверяет.
Член Оука быстрее и быстрее скользит во мне. Его тело бьётся о моё, наполняя номер стонами, криками и шёпотом. Наши губы то жадно поглощают друг друга, то просто вжимаются друг в друга, но ни на секунду не размыкаются. Порой мне не хватает кислорода, чтобы дышать. Но чем плоха смерть от оргазма? Ничем. Это и есть рождественское чудо – умереть счастливой.
Всё моё тело натягивается, как струна. Я царапаю кожу на спине Оука и двигаюсь вместе с ним. Мои ноги крепче обхватывают его талию, приближаясь к разрядке. Мои возбуждённые и острые соски трутся о его грудь, вызывая внутри снежный ком, который с каждой секундой превращается в огненный шар. Он несётся по моему телу, и я сгораю в нём.
Я сжимаю член Оука, и всё внутри вибрирует от оргазма. Я дохожу до той точки, после которой вряд ли буду довольствоваться снова сценариями. К чёрту сценарии. К чёрту одежду. К чёрту всё. Боже мой, как мне хорошо.
Оук кончает следом. Он стискивает меня в своих руках, издавая стон в мои губы. Я чувствую, как его член подрагивает внутри меня, и он замедляется. Потом наступает тишина, разрываемая только нашим быстрым дыханием друг в друга. Перед моими глазами всё мутное, но губы расплываются в улыбке.
– Ты должен был это сделать в кафе. Должен был, – шепчу я.
– Ты бы обозвала меня насильником, – усмехается Оук, целуя мою шею.
– Именно так, но я бы ни за что не отказалась от этого.
– И что ты хочешь теперь, Баунти? – Оук приподнимается, серьёзно вглядываясь в мои глаза.
– Твой член ещё внутри меня. Как думаешь, чего я хочу? – Провожу пальцем по его припухшим губам.
– Не хочу догадываться. Скажи это мне, Баунти. Я достаточно строил догадок и всё просрал.
– Тебя хочу. Я всегда хотела только тебя, – шепчу я.
