от стола и следуете вместе с нами. В другом случае буду вынужден применить силу.
– Непременно, капитан. Непременно… – Лиза начала подниматься со стула и в какое-то мгновения я даже поверил, что все обойдется. Хрена там. Уже практически встав на ноги, она вдруг резко схватила крест со стола, а затем кинулась к Мацкевичу. Это было настолько неожиданно, что следующие события происходили, как в замедленном кино.
Генрих Эдуардович одним прыжком ухитрился оказаться в стороне, попутно откинув стул, на котором сидел. Скорость его действий поражала. Человек так двигаться точно не способен. Хотя…я же с самого начала подозревал, ни черта он не человек. По крайней мере, внутри. Соответственно, Лиза промахнулась, проскочив сбоку от своей цели. При этом Мацкевич самым бессовестным образом ещё и ухитрился подставить девчонке подножку. Но она, в свою очередь, тоже ухитрилась не упасть, только отклонилась, ударилась бедром об угол стола и, зашипев, выронила крест, который зажимала в руке, как оружие.
– Ну, все… Понеслась… – Хохотнула Наталья Никаноровна. Бабуля сделала последнюю затяжку, бросила окурок в бокал, а потом очень неожиданно гаркнула. – Что вылупился, Иван? Совсем дурак? Крест хватай! Это капитан тут своим пистолетом детским машет, как будто толк есть от него, а у тебя руки пустые.
Не знаю, что подействовало на меня сильнее. Вариантов было несколько. Сначала выстрелил Игорь. Реально выстрелил. Думаю, хотел ранить Лизу. Но из его оружия вылетело цветное конфетти. Серьезно. Куча цветных бумажек с весёлым шелестом рассыпалась в воздухе, а потом упала на пол. Потом Лизонька, оттолкнула стол, и бросилась в сторону креста, который валялся неподалеку. Ну… я оказался чуть более быстрым. Упал на колено, прокатившись вперёд, прямо под рукой девчонки, которую она уже тянула к святыне вообще-то моей семьи, а потом схватил крест за обычный, естественно, не заточенный конец. И вообще, у меня, кстати, вопрос. За каким чёртом испортили фамильную вещь? Не за вампирам же гоняемся. Учитывая, что три года назад Лизонька насадила его у Мацкевича, подозреваю, ее рук дело.
А вот дальше все пошло немного не по плану. Ну, чекист охренел, это понятно. Он вертел свой пистолет и так, и сяк, совершенно не понимая, каким таким чудесным образом оружие превратилось в детскую игрушку. Вернее выглядело то оно нормально, как и должно, но каждый раз, стоило ему попытаться выстрелить, оттуда летело все то же конфетти. Мацкевич, застыл в стороне, настороженно наблюдая за мной и Лизой. Бабка-демон все так же сидела за столом, подперев подбородок кулаком. А вот девчонка стояла напротив и смотрела прямо мне в глаза.
– Иван, отдай крест. – Она протянула руку и улыбнулась.
– Зачем? – Я поднялся на ноги и тоже смотрел на блондиночку с улыбкой.
Надеюсь, это все же была улыбка, а не гримаса. Потому что на самом деле внутри у меня скручивалась в тугой узел очень непривычная боль. Я вдруг очень отчётливо, очень ясно понял, да, убийства и правда совершала Лиза. Вот эта, которая сейчас стоит передо мной. И моей Лизы там нет. Либо она где-то очень глубоко. Ведь и в то, неудачное возвращение Наталья Никаноровна говорила, что девчонка с годами стала очень сильна. Даже, сам Люцифер тогда не был уверен, что справится с ней. Вот сейчас я точно видел, мою Лизоньку бессовестным образом либо выкинули обратно, дай бог если так, либо подавили. А та, которая стояла передо мной, не знала ни жалости, ни человечности. Это была женщина, да. Человек. Не демон. Но… черт… лучше бы она носила в себе потустороннюю сущность, хоть не так обидно.
– Иван… – Лиза снова улыбнулась и повторно ткнула рукой в мою сторону.
– Объясни, зачем тебе книга. И… та, которая должна быть внутри тебя… она жива?
– Не понимаю, о чем ты. Это я и есть, Вань. Книгу мы заберём, уничтожим, как хотели.
– Да конечно… – Наталья Никаноровна начала говорить, но Мацкевич осек ее.
– Не лезь, Белиал! Мы не можем вмешиваться. Это его выбор.
И в этот момент Лиза прыгнула вперёд. Реально прыгнула. Как кошка. Думаю, она хотела вырвать крест из моей руки. Совсем неожиданно, одновременно с рывком блондиночки, наконец, прозвучал выстрел. Капитан уставился на свой пистолет с ещё большим удивлением, чем когда из него летела всякая хренотень. Девчонка как-то резко выгнулась, но ее тело, по инерции, пролетело вперёд и упало прямо на меня. А точнее на крест, который я, за каким-то чёртом, ещё и со всей силы толкнул вперёд, по сути, пробив им грудную клетку женщины, которую, наверное, любил. Лизонька «охнула», повиснув на мне, а потом медленно сползла на пол.
– Твою мать. – Высказался Игорь, глядя на блондиночку, которая лежала лицом вниз. Из-под нее медленно, как-то очень неохотно, растекалась темно-бордовая лужа.
Я опустился рядом, на пол. Не мог оторвать глаз от открытой женской шеи. Вспоминалось отчего-то, как я совсем недавно, целовал ее. Но в другом месте и в другом времени. Был ли мой жест случайным? Нет. Я сознательно сделал это. Сознательно в тот момент, когда Игорь ее ранил, а он на самом деле лишь ранил, ударил острым концом креста в грудь Лизе. Просто… все это неправильно. И девчонка жила эти годы неправильно. Не знаю, почему, но она изменилась. На самом деле. Книга была нужна ей вовсе не для того, чтоб уничтожить. Как подумалось мне сначала. И убивала она этих женщин тоже не во благо, как бы странно не звучало. Нет. У нее был свой план. Определенный. Конечная цель этого плана…
– Да Господи… – Мацкевич подошёл ближе и стоял теперь рядом, глядя на меня сверху вниз. – Господства мирового захотела девка. Что ты голову ломаешь? Все проще простого, Иван. Шла к этому долго. Много препятствий образовалось на пути. Но шла уверенно. И сейчас ты сделал правильный выбор. Наконец-то. Не промахнулся в этот раз ни в чем. Ну… ладно. Пора, Вань.
Боковым зрением я слишком поздно заметил, как Генрих Эдуардович ухватил стоявший поблизости стул. Когда мне прилетело по затылку, я уже не успел бы отклониться.
Глава 25
Уже привычная темнота, а потом сильная, невыносимая головная боль. В мозгу словно взорвалось что-то. Отличалось в этот раз мое пробуждение от привычных, тех что были раньше, лишь тем, что со всех сторон слышались звуки канонады и стрельбы. Прежде как-то поспокойнее происходило все.
Я резко открыл глаза. Небо над головой. Запах гари, крови и смерти.
– Очнулся? Я уж думала, придется тебя целовать, как в сказке очарованного принца. А это не моя тема, сам знаешь. И без того хожу шутом гороховым.
Голос раздавался справа и был, естественно, очень даже знаком. Осторожно поднял голову, пытаясь понять, где нахожусь.
Я лежал под деревом. Точнее, практически сидел. И не я, если уж говорит конкретно, а Иваныч. Чуть правее устроилась Наталья Никаноровна. Прямо задницей на земле. Подо мной имелось нечто сильно похожее на плащ-палатку. И, судя по звукам, мы находились совсем рядом с местом, где шли серьезные, ожесточенные бои. Все. Больше никого. Только я и бабка-демон.
– Чего башкой крутишь? Лизку ищешь? Нет ее. Запамятовал?
Тут же навалились воспоминания. Черт… Похоже, я убил Лизу… Хотел встать на ноги, но опять откинулся на ствол дерева. Голова болела настолько сильно, казалось, разорвется на части.
– Да ты не дергайся. Контузило тебя. Еле успела оттащить.
– Что происходит? – Мой голос звучал хрипло, горло саднило.
– Да все ровно, Вань. – Наталья Никаноровна, кстати, тоже выглядел не ахтец. Ее пресловутый твидовый костюм был разодран и прожжен в некоторых местах. Лицо испачкано то ли землёй, то ли сажей.
– Это был не Белиал. Я про Мацкевича. В теле Генриха Эдуардовича были Вы.
Я не спрашивал. Потому как точно знал, что прав.
– Угу. Видишь, сколь близки мы стали, Иван. Ты узнаешь меня из тысячи? Как там в вашей песне поется. – Никаноровна
