и из последних сил побежала дальше. Я подошла к большому и красивому дому с высоким забором и встала к нему спиной, чтобы не было страшно, прислонилась к калитке. Резко по моей ноге сзади что-то ударило и я отскочила. Пушистая белая лапа пытала достать до меня из-под забора.
Выдохнув, я лишилась самых последних сил и прямо так и села рядом с высокой стеной, несмотря на мокрый снег вокруг. Спасаясь от холода, я обняла рюкзак. Каждая секунда была мучительным ожиданием. Я ещё раз вспомнила про свою беспомощность, ведь теперь, если Давид не придёт или просто резко передумает на счёт меня, то я умру здесь от холода, всеми забытая и никому не нужная. Но всё-таки… В голове промелькнула странная мысль. Почему едва появившиеся в моей жизни люди помогают мне больше, чем те, на которых возложена большая ответственность за мою жизнь. Почему Давид появился в моей жизни? Алина? Зачем тот странный парень помог мне убежать?
Я долго сидела и думала обо всём подряд, а потом почувствовала, как мои глаза закрываются и хочется спать. Уже не было страшно, я перестала озираться туда-сюда и поддалась желанию. Мне показалось, что я умираю, но грустно от этого почему-то не стало. Я перестала контролировать время и очнулась от крика. Давид схватил меня за голову и пытался привести в чувства.
– Аня! Аня!! Очнись! – Всё громче и громче повторял он.
Я в этот момент подумала, какой же красивый у него голос, но всё же открыла глаза. Сразу же я почувствовала боль в руках и ногах, которые совсем замёрзли. Услышав мой болезненный стон, Давид перестал трясти меня и от радости быстро обнял и потащил на себе.
– Я не буду вообще ничего спрашивать, пока ты не согреешься.
Услышав это, я представила свой ответ, когда он всё-таки понадобится, и тут же разревелась. Мой спаситель не успел дотянуть меня до дома, а я решила окончательно покрыться льдом и превратиться в ледяную статую. Мы перевалились через порог. Я заледенелыми пальцами кое-как сняла лёгкие кроссовки и побежала к раковине – подставила руки под тёплую воду, но мне она казалась кипятком. Кожа стала красной. Я ещё сильнее почувствовала боль в горле, заболела голова. Потом всё было как в тумане: Давид поставил для меня обогреватель, я упала на мягкий диван с подушками и уснула.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Очнувшись в коконе из одежды и пледа, я не сразу поняла, где нахожусь. Мне показалось, что я всё ещё вижу сон, но вытянув руку я упёрлась в спинку дивана. "Но у моей кровать дома нет спинки." – Пришло в голову. Я резко открыла глаза и всё вспомнила. Я вся вспотела и чувствовала себя какой-то помятой. Увидев, что я проснулась, Давид встал со стула, быстро подошёл ко мне и приложил руку ко лбу.
– Ты вся горишь.
– Я была в нескольких свитерах под пледом рядом с обогревателем, это пройдёт.
– А теперь расскажи мне, что произошло, из-за чего ты сбежала прямо с вещами?
Он указал на рюкзак, лежащий рядом на полу. Я отвела глаза в строну и почувствовала себя неловко.
– Ну… У меня есть хорошая новость – моя мама нашлась. Её не похитили и не убили, она всего лишь в полиции. Но есть и плохая: меня хотели отвезти в детдом, поэтому я сбежала. Я больше не смогу вернуться в школу и вообще я в бегах. – протараторила я. – Мне в этом году очень везёт на приключения.
Он смотрел на меня, но не отвечал, из-за чего мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Мне больше некуда было идти, прости.
– Не извиняйся. Можешь оставаться здесь до тех пор, пока какие-нибудь коммунальные службы не вспомнят про этот дом и не отключат воду, свет и отопление. Потом, думаю, будет не очень комфортно тут жить. Зато пока ты будешь здесь, на тебя не нападёт никто из школы. – усмехнулся он.
– Какое счастье. – безразлично ответила я.
– Слушай, сейчас самое время уехать из города. У меня есть немного наличных денег, мне они не нужны.
Я пожала плечами.
– Никогда бы не подумала, что что-то такое случится. Я сейчас даже не до конца осознаю, что происходит. Я же не смогу сама снять квартиру, из-за того, что несовершеннолетняя. А как мне сейчас сходить в магазин за едой? Как скоро по-твоему мнению листовки с моим лицом будут развешены по городу?
– Попробуй замаскироваться. – то ли в шутку, то ли серьёзно сказал он.
– Как?
Давид пошёл наверх и позвал меня за собой. Мы прошли в идеально убранную и почти пустую комнату. В ней был комод, заставленный разными шкатулками с украшениями, дорогим парфюмом и косметикой. Я заинтересовалась стоящей на нём фотографией в рамочке. На ней была сидящая на газоне, рядом с цветами, темноволосая, но с совершенно белой идеально ровной кожей женщина. В чёрной лёгкой блузке, с красной помадой на губах. Она выглядела очень уверенной в себе и широко и радостно улыбалась. В это время Давид подошёл к большому встроенному в стену шкафу, который по размеру походил на отдельную комнатку.
– Ты бы хотел ещё раз поговорить со своей мамой?
Он на секунду остановился, посмотрел в пол и ответил.
– Да. Я понимаю, почему она сбежала от отца. Я бы так же сделал на её месте. Даже не обижался никогда на неё, что она нас бросила. Но сейчас всё равно бесполезно об этом говорить. Ты можешь выбрать что угодно из этого шкафа. Я уверен, что если ты наденешь какой-нибудь костюм отсюда, никто не посмеет подумать, что ты школьница в бегах.
– Этого будет достаточно? Нет, я хочу ещё кое-что.
Я вспомнила, что у Давида в комнате лежали разные канцелярские принадлежности.
– Я зайду к тебе, хорошо?
– Ладно, но что ты хочешь?
Я нашла в столе рядом с карандашами и линейками ножницы, вернулась к зеркалу и не задумываясь с двух сторон отрезала себе волосы по плечи. В руках у меня остался густой пучок, которого бы хватило на парик.
– Кривовато получилось. Подровняй пожалуйста.
Я вручила Давиду ножницы.
– Я не похож на парикмахера.
– Тебе будет лучше видно сзади.
Он посадил меня на стул и аккуратно расчесав волосы, сделал стрижку ровной. Я посмотрела на себя в зеркало.
– Мне кажется, теперь я выгляжу старше.
– Со стрижками так всегда происходит. Но тебе и так хорошо.
Я продолжала смотреть на новую себя в зеркало, а Давид спокойно спросил.
– Это что-то символизирует? Я просто слышал, что
