Но ты не сможешь снять в этих условиях так, как это сможешь сделать на «Мосфильм» или на нашей новой киностудии «Знамя мира».
— А её строительство разве уже закончилось? Её уже сдали в эксплуатацию? Приняли?
— И сдали, и приняли! Вот! Специально тебе привёз почитать.
С этими словами Мячиков вытащил из портфеля свёрнутую вдвое газету, развернул её, чуть разгладил ладонью и протянул мне.
— Сегодняшний утренний выпуск.
Газета называлась «Труд». Заголовок её второй полосы гласил: «Советская киношкола делает ещё один шаг вперёд!»
Чёрно-белая фотография зданий и всё той же спасённой мной трубы, говорила о том, что строительные леса, коими были опоясаны строения, когда я их видел в последний раз, убраны, а значит ремонт, реконструкция и модернизация автобазы и кирпичного завода, после которых весь ансамбль строений стал киностудией, закончены. В статье же, которую я быстренько пробежал глазами, говорилось о том же самом.
Построили, сдали, открыли. Мячиков утверждён генеральным директором новой киностудии. В общем, все счастливы.
Я, собственно, как только начал читать, тоже обрадовался. Моё детище, наконец, ожило. И суть этого проекта была не в том, чтобы появилась ещё одно предприятие по изготовке фильмов. Отнюдь. Таких предприятий в СССР этого времени много. Так что одним больше, одним меньше, это ни как бы, по большому счёту, не сказалось бы на жизни страны. Но радость моя заключалось в другом. Ведь в данном случае, наше новое предприятие отличалось от других киностудий как минимум двумя важными особенностями.
Во-первых, в ней должны будут снимать свои фильмы, и воплощать идеи только те режиссеры, которые выиграли режиссёрский конкурс. А значит, качество картин заметно улучшится. И улучшаться будет с каждым годом, ведь есть же решение Совета Министров СССР, чтобы режиссёрские конкурсы проводились ежегодно и призом для финалистов будет трёхлетний контракт с новой киностудией.
А во-вторых, в одном из корпусов должен быть расположен отдел по специальным эффектам, который будет в себя включать и отдел по компьютерной визуализации.
Вот на него и я, и весь наш советский кинопром возлагали большие надежды. Товарищ американский режиссёр, в очередной раз, выйдя из лечебницы, вроде бы передал уже полную техническую документацию и выделил специалистов для обучения наших инженеров. Так что я очень надеялся на то, что компьютерный отдел уже может полноценно функционировать. У меня на него были большие планы.
Эта новость была самой важной и радостной для меня.
Но, к сожалению, счастье от осознания новых, невиданных до этого в нашей стране, перспектив, было не долгим. А всё потому, что я прочитал эпилог большой статьи. А в нём говорилось:
«Кроме всего прочего, при киностудии, в городе Мытищи, будет открыта обучающая школа для повышения квалификации режиссёров. В ней, будут проводить занятия такие мастера киноискусства как… Александр Васин, который не только снимает фильмы, но ещё и пишет романы. Среди них, такие популярные произведения как „Менестрель“, „Портал в прошлое“, „Гриша Ротор“, а также…»
Далее я читать не стал, а поднял глаза на замминистра и, легонько покачивая газетой, спросил:
— И кто же до этого додумался? Вы что там, совсем с ума посходили?
— Что за претензии, Саша? В чём дело? Я думал, ты будешь рад, — опешил тот.
— Рад, — зло рассмеялся я. — Чему? Тому, что вы на весь мир объявили, что в Мытищах открывается новая школа?
— А что тут такого?
— Да ничего, кроме всего нескольких слов: «школа», «Мытищи», «Гриша Ротор». Представляете теперь, что будет, когда ученики нашей страны, которые, как я помню, очень преочень сильно так хотят учиться в магической школе, решат проверить: «А уж не эту ли самую магическую школу наша партия и правительство построили в тех самых волшебных Мытищах?»
Замминистра напряжённо выдохнул, вероятно, представляя масштаб бедствия, которое, скорее всего, уже происходит в Подмосковном городке. Я же в очередной раз отметил, что всё, как по слову одного многим известного человека: хотели как лучше, а поучилось, как всегда.
«Ну да ладно. С впечатлительными школьниками думаю, местное начальство сумеет справиться», — решил я не останавливаться на этой теме. Мне нужно было ковать железо пока горячо, и вновь вернуть дискуссию в нужное русло. А потому, я чуть кашлянул и произнёс:
— Так вы хотите, что хотите, чтобы я остался здесь и снимал фильмы?
Мячиков чуть потряс головой отгоняя мысли и кивнул:
— Саша, надо работать.
— Работать. Приносить прибыль, — горько усмехнулся я. — Отдавать своё здоровье ради блага страны.
— Э-э, ну, да, — согласился с моей пафосной речью замминистра, ещё не совсем понимая, куда я клоню.
Ну, а я, естественно, клонил, ведя свою игру. Покосившись, на удивлённого моим пафосом Кравцова, поднялся и, заложив руки за спину, пройдясь по кабинету, подошёл к окну, повернувшись к начальству профилем. Чуть поднял подбородок, посмотрел на начинающую появляться на небе Луну и трагическим голосом произнёс:
— И опять вы меня просите пойти на жертву. Вы просите, что бы я отринул всё сущее, отринул себя и трудился лишь во благо общества, — чуть помолчал, а затем, добавив трагизма в голос, закрыв глаза, негромко прошептал: — Хорошо, пусть будет по-вашему. Я готов принести себя, свой талант, свою молодость и свою судьбу в жертву ради человечества.
Сказано было превосходно! Каковы слова⁈ Каков момент⁈ Какова монументальность⁈
Осень! Обречённость! Чужбина! Я! И жертва! Да не простая жертва, а жертва ради всех без исключения людей. И ныне живущих, и живших и тех, кто будет жить после нас, и…
И всё было круто. Но только до тех пор, пока некто по фамилии Кравцов старший не стал хрюкать, придерживая рот ладонью. И тем самым, вполне естественно, сорвал весь трагизм сцены.
Этого я стерпеть не смог и высказал ему прямо в лицо.
— Товарищ полковник, ты бы хоть момент душевный не портил! Видишь же, я говорю о своей судьбе тесно связанной с судьбой человечества!
Но мои сверхлогичные доводы дядю Лёшу не успокоили, а наоборот развеселили ещё больше, и он стал буквально ржать.
— Я себя в жертву приношу, и ничего весёлого в этом нет! — попытался я перекричать то, что некоторые могли воспринять за истерику, творившуюся с липовым родственником.
И перекричать такую неуставную истерику было практически не возможно.
Видя это, в дело вступил Петров.
— Кравцов, выпей воды и успокойся.
Такой приказ хоть как-то возымел действие. Комитетчик хлебнул прямо из графина водички и, вытирая слёзы на раскрасневшемся лице, сел на место, при этом, не переставая похрюкивать. А затем, очевидно, чтобы успокоится, вообще отвернулся в противоположную от нас сторону.
— Товарищи, ну тяжело работать в таких условиях, — вздохнул я, и начал обдумывать стоило ли ещё пафоса нагонять или уже вполне достаточно.
Раздумья прервал вскочивший с места комитетчик, который со словами: «Ой, не могу. Не могу больше!», убежал в коридор, откуда, естественно, тут же мы все услышали доносящийся, так называемый — смех.
— Н-да, о чём это я? — вновь вздохнул и, посмотрев на черновики, лежащие на столе, вспомнил о сути происходящего фарса: — Так вот, товарищи, это, — подошёл к стопке бумаг, — сценарий для фильма, который я собираюсь снять.
Глава 31
Планы на будущее
— Подожди, — остановил меня генерал, не обратив внимания на вернувшегося Кравцова, — как ты службу-то нести будешь, и одновременно работать? Это же абсолютный бред!
— Ну, как-нибудь… Надеялся на некоторые послабления, гм, режима. Ну, или в свободное от службы время, — скромно ответил я.
— Точно бред! Что за свободное время у солдата? К чему ему оно? Так что выкинь всю эту белиберду из головы! Никакой нормальной службы у тебя не получится. И сам нервничать будешь, и командирам нервы трепать. Так что на время съёмок от воинской службы ты будешь отстранён. Понял?
— Но…
— Никаких «но»! Как отвечать надо? Ты солдат, или мимо проходил? Ещё раз: понял приказ?
— Так точно!
— Вот. Другое дело! А теперь рассказывай о своём сценарии.
Однако и в этот раз ничего рассказать я не успел, потому что оживший Мячиков запротестовал.
— Нет, товарищи, подождите с новым сценарием. Это, конечно, интересно, но несвоевременно.
— То есть, как? — удивился я.
— А вот так! Сейчас нам не до нового сценария. В Минкульт есть утверждённый план. В нём выделены приоритеты. И именно этого плана и необходимо придерживаться.
Такой неожиданный
