это регулярно, но самое главное — самостоятельно.
А потом, в ночи, я уже буду готовить документы по списку, что прислал мне «самый лучший адвокат в городе».
И пить.
Чай — если одна, какао — если с сыном.
Неожиданно, но в моей жизни есть люди и занятия, ради чего ее стоит жить.
А это, мне кажется, здорово.
Глава 50
Весна — это трудная пора
'Уж тает снег, бегут ручьи,
В окно повеяло весною…
Засвищут скоро соловьи,
И лес оденется листвою!'
А. Н. Плещеев
Обычно в марте на кафедре наблюдается легкий отходняк от тягот осенне-зимнего периода.
В начале месяца традиционное вручение дипломов. Затем все, независимо от пола и возраста, ждут «Женский день» и фуршет. А потом до конца месяца учащиеся четвертого и пятого года определяются с темами курсовых, магистры же начинают носить сырые работы к защите. Потихоньку.
Так, в общих чертах и проходит март — ни шатко ни валко. В целом — очень кстати, потому как других дел и поводов для переживаний в этом году у меня море разливанное. Только успевай черпать.
Но я стараюсь справляться. Для начала — упорядочить все вокруг.
Руслан спросил как-то вечером за традиционным какао:
— Чего нас с проектами не послала? Постеснялась или пожалела и Экзюкпери вспомнила?
Порадовалась, что ребенок хоть что-то из «Маленького принца» запомнил. Читали мы сказку лет пять назад, а, как по мне, книжка эта уж больно взрослая. Моя радость до нее морально еще и не доросла, кажется.
— В той схеме, что я вам предложила, вы будете работать как взрослые люди. Поймете принцип подготовки проекта в целом. Без привязки к предмету. Научитесь ответственности и самостоятельности.
Боже, я признала, что сын и его друзья взрослые.
Прорыв.
И это так здорово: почувствовать, что они отдельные личности. Их нет необходимости постоянно контролировать, доказывать свою правоту ежечасно и настаивать, чтобы сделали, как ты считаешь единственно верным.
Перестать бормотать им: «Не так!» на все, что они творят. Даже если они творят дичь.
Неужели я готова позволить Руслану ошибаться самому?
Удивительные мысли приходят в голову.
Надо записать и при общении с молодежью держать конспект перед глазами, а то опять унесет на привычные с детства рельсы.
А я только-только с них начала сползать.
Вроде бы.
Как подсказывал мой жизненный практический опыт — любая задача по силам, если взяться за нее с точки зрения научного подхода.
При правильном планировании решается все что угодно.
И еще много подобных сентенций я использовала для подбадривания себя и Руслановой компании в рабоче — учебных чатах, где мы уже вторую неделю ваяли проекты.
Физика и информатика летели вперед резвыми скакунами. У парней. Девочки плелись в хвосте и негодовали. С литературой история была обратной.
Но я не унывала. Мне, в принципе, выходило некогда заниматься такой ерундой.
Вечером формулировала им задачу. Ставила срок. И благословляла.
По мере поступления результатов — читала одним глазом в любую свободную минутку. И я была занята, мысли глупые в голове не гоняя кругами, и процесс вперед мчался.
После наступления отчетного срока оглашала результаты. Корректировала курс и все по новой. Дети заняты, шляться по улицам не успевают, в гости звать или проситься самим им некогда, и страдать от любви тоже. Сплошная польза наблюдается на практике от правильно организованного учебного процесса.
Народ так вошел во вкус, что делился освоенными принципами, схемами и наработками с одноклассниками. Я только успевала изумляться, но почти все родители писали мне благодарственные письма в классном чате. Разогнавшаяся молодежь даже рискнула взять дополнительные проекты по другим предметам.
Руслан, конечно, по истории.
После этого я начала запивать корвалол какао и твердить про себя: «Мы это переживем. Правда. И вообще, все переживем. Надеюсь».
Саша с момента передачи истории с разводом в руки адвоката был неуловим: то на встрече, то уехал по делам в Администрацию, Водоканал, Россети. Или в командировке. Лучший в городе адвокат по бракоразводным делам скрипел зубами и направлял Александру Михайловичу документы и приглашения на встречу заказными письмами с уведомлением.
На контакт со мной пока-еще-супруг не шел категорически. С Русом изредка говорил по телефону. Обещал, что вот-вот, прямо завтра, обязательно все сделает.
Результата пока не было.
А тут внезапно подкралось время заседания кафедры расширенным составом. Из положительного — на судилище Саша точно должен явиться, чтобы хорошенько облить меня всем тем, что у него накопилось.
Не нужно быть ни Вангой, ни Нострадамусом — изначально это сборище задумывалось, как Голгофа для меня. Но, как показала жизнь, люди, предполагают, а обстоятельства располагают.
Игорь Александрович перед заседанием был весьма оптимистичен:
— Маргарита, выдохни. Повода нервничать нет. Все будет нормально, поверь старому бюрократу.
— Я вам, конечно, верю, но опыт мой упрямо намекает на тонны яда и дерьмища, что прольются. Мне прямо заранее неприятно.
Шеф хмыкнул:
— Наших-то я уйму. Да и за остальное тебе переживать нет необходимости. Обещал же — в обиду не дадим. Посидишь тихонько в стороне, посмотришь — кто у нас на что способен. Так сказать, на будущее.
Это здорово, неожиданно, и внушает оптимизм. А то я же речь там какую-то защитную готовила. С терапевтом.
Она, правда, не нашла состава преступления и не совсем поняла, за что я должна оправдываться.
Сошлись на том, что я объясняю свою точку зрения на супружеские отношения и почему подала на развод и решила разрушить такой идеальный профессорский брак. Хотя это вообще никого не касается, кроме меня, Саши и Руслана.
Но, раз пошла такая пьянка с привлечением ректора, то надо сразу правильно расставить акценты.
Про Влада никто ничего точно не знает. Да и знать там нечего.
Настрой руководства меня удивлял и радовал. Но мне по-прежнему было слегка тревожно.
Что там Саша мне выкатит?
Ладно в крайнем случае будем считать, что это пробник перед судом. Где я еще смогу узнать позицию супруга? И почему он так категорически против развода я просто ума ни приложу…
Беспокойства вчера добавил Рус вопросом: «Мам, а когда у вас там суд неправедных?».
Зачем ему-то эта информация? Нет, сказала, конечно. Надо, наверное, раз спросил.
При подходе к аудитории, выбранной местом сбора, я с изумлением увидела не только пестрые стайки кафедральных дам с начесами и коллег-мужчин «в парадном», но и Кота. Моя ошибка времен аспирантуры выглядел «изрядно ощипанным, но не побежденным». Об этом свидетельствовали вздернутый подбородок
