будет выставлен с соответствующей гравировкой в главном зале. По моему сигналу, господа, приступайте.
И он махнул платком.
Спешить было некуда, так что я первым делом вытряхнул из коробки предоставленные украшения. Повторять свою задумку с запонками мне не хотелось. Достаточно и того, что многие и так видели на приеме у Герасимовых, что я использую именно их для защиты от стихий.
Не то чтобы я скрывал свои возможности, однако зачем повторяться? Этот поединок — способ заявить о себе. На Щелкова мне плевать, он все равно не справится, я уже изучил, что этот род выпускает за артефакты. Опасаться нечего.
Отобрав небольшой перстень с алым рубином квадратной формы, я положил его отдельно. Щелков в это время уже приступил к нанесению ритуальных рисунков. Действовал Артур Геннадьевич уверенно, с первого раза был виден его опыт. Но я даже со своего места видел, что работа слишком небрежная, чтобы быть хорошей.
В теории он мог бы сделать идеальный артефакт, если бы до этого его род выбрасывал на рынок брак. Но тогда Щелковым пришлось бы объясняться, почему благородные семьи все это время покупали у них настолько низкокачественную продукцию. А это было недопустимо — не тогда, когда я забираю себе львиную долю рынка.
Ведь на самом деле, пока никто не начал снабжать простолюдинов магическими изделиями, их нужно далеко не так много, как кажется на первый взгляд. Дворянские семьи обновят свои артефакты, а дальше им можно будет продавать только то, чего до этого на рынке не было.
Спокойно взявшись за инструменты, я приступил к измерению перстня.
* * *
Столичное дворянское собрание.
Сорокалетний мужчина с седыми волосами разглядывал стоящий за стеклом артефакт. На подставке, где покоился зачарованный перстень, имелась и подпись.
Артефакт защиты от магии огня. Создан Иваном Владимировичем Моровым во время дуэли с Щелковым Артуром Геннадьевичем.
Сам перстень был откровенно так себе. Но зачарование было очень качественным, ни капли магии не просачивалось наружу, четкая структура зачарования просто не позволяла этого. При этом защита от стихии огня была намеренно ограничена — опытному глазу, усиленному магическим взором, это было заметно.
Если бы Моров пожелал, он бы не только от магии защиту наложил, но и от простого огня. Обладатель перстня мог бы просто стоять в открытом пламени, не опасаясь, что языки огня ему повредят. Впрочем, и полное игнорирование чар одной из стихийных школ тоже было весьма полезно.
— Это интересно, — произнес мужчина, оценив качество изделия.
— Василий Владимирович, — обратился к нему подошедший Лермонтов. — Собрание готово вас принять.
— Благодарю, Сергей Юрьевич, — ответил тот и направился в зал для переговоров.
У него было дело к предводителям благородного общества.
А Моров… Что ж, он уже удивил своими знаниями, когда снял печать с Панфилова, теперь вот артефакты. Пожалуй, стоит познакомиться. Кто знает, может, мальчик окажется достойным преемником?
Глава 20
Особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров.
Покровительство.
Любопытный институт отношений. Вроде бы, пока я не женат, можно и завести себе кого-нибудь. Опять же, Кантемирова — вдова, ей нужно мужское плечо и поддержка. С моей стороны было бы крайне благородно помогать ей. А мне в ответ достанется та самая забота и ласка, которую пока некому предоставить. Да и появиться в обществе всегда смогу уже не один.
С другой стороны, Елизавета Михайловна не просто так ко мне приставала. Понятно, что эффект от ритуалов немного вскружил женщине голову, она почувствовала себя моложе, энергичнее. Но начала-то до того, как я наложил чары.
И выгодно это для нее. В своем салоне сможет козырнуть моим покровительством. И хотя, казалось бы, через Кантемирову я смогу получить столько клиенток, сколько никогда ко мне самому не подойдет, но… Позволять постороннему человеку решать, кто получит мои услуги, а кто нет — неправильно. Елизавета Михайловна не дура и станет обогащаться лишь за то, что стала посредником. То есть за мой счет.
И это я уже не говорю о том, что помимо моих личных недоброжелателей мне придется сталкиваться с теми врагами, которые есть у самой Кантемировой. А в обмен только секс, который я и так могу получить, достаточно нанять для этих целей какую-нибудь простолюдинку под видом горничной. Зачем мне такое счастье?
Победа в дуэли была ожидаемой. Щелков не показал ничего достойного, если смотреть с моей точки зрения. Однако надо признать, для местных его навыки были весьма неплохи, и Артуру Геннадьевичу даже удалось превзойти тот позор, что продавался в артефактных лавках. Но этого было недостаточно.
Выполнив на сегодня все поставленные задачи, я забрался в кровать и закрыл глаза.
* * *
Москва, дворянский особняк Кантемировых.
Елизавета Михайловна рассматривала себя в зеркало. Обнаженное тело под ярким светом, чтобы было легко заметить все изъяны, теперь казалось идеальным. Молодая вдова будто вернулась в свои восемнадцать, хотя при этом ни капли не чувствовала себя такой же глупой и легкомысленной.
Да и внешность, что уж говорить, все же отличалась от того возраста. Но выглядело красиво и естественно. Куда тут хирургам, которые работали со многими благородными дамами. Разумеется, инкогнито и без права когда-либо заявить о предоставленных услугах, но все же…
Милый мальчик, с которым было бы неплохо закрутить необременительный роман, оказался весьма и весьма прозорлив. Отказался от близости, держался на расстоянии, хотя от взгляда опытной соблазнительницы не укрылось, что ее вид ему нравится.
Ну и пусть. С Иваном Владимировичем лучше быть другом, чем любовницей. Ведь у него почти нет толком связей в обществе. А вот постельную грелку он всегда сможет найти. Говоря откровенно: за то, что он дал Елизавете Михайловне, любая женщина будет готова не только разделить с ним постель, но и открыто объявить об отношениях.
Цена же услуги вообще не имела значения. Что такое деньги, когда на кону молодость и здоровье? Всего лишь безликие цифры на счете.
Уж если Кантемирова смогла себе позволить услуги Морова, то куда более влиятельные и богатые семьи с легкостью расстанутся с полумиллионом рублей. Многие больше тратят за вечер.
— Вы прекрасны, госпожа, — произнесла уже пожилая доверенная служанка, глядя на Елизавету Михайловну с искренним восторгом. — Позвольте заметить, вы даже в самые лучшие свои дни не выглядели вот так ошеломительно прекрасно!..
— Думаешь, Ирина? — усмехнулась Кантемирова. — Мне тоже очень нравится. А завтра, когда в моем салоне соберутся гостьи, в этом убедятся и все остальные. Кстати, напомни мне
