сократиться.
– Госпожа Аи!.. – с легким ужасом шепчет моя названая старшая сестрица, прикрывая рот ладошкой.
– Все хорошо, девочка, – хохотнув, отзывается старушка. – Я знала, что от этой вредной привычки пора отказываться. Благодарю тебя, юная кириса. Надеюсь, твой путь будет долог, а твое счастье – полным и безмятежным.
И она отходит от нашего края стола. Я кланяюсь ей вслед:
– Благодарю за добрые слова.
– Она вас одобрила, – тихонько произносит госпожа Лин, – теперь можно выдохнуть с облегчением.
Так это был «проверочный камень»?..
Опускаю голову и прячу улыбку.
Предполагалось, что этот разговор либо собьет меня с ног, либо покажет всем, что я нахожусь там, где должна находиться.
– Теперь готовьтесь к потоку желающих… – предупреждает хозяйка и, поймав улыбку своего супруга, улыбается в ответ.
А я слышу, как удаляющаяся пожилая госпожа замечает:
– Какой интересный страж…
Чуть обернувшись, я нахожу глазами тень Чэна за своей спиной.
Не проходит и десяти секунд, как передо мной появляется новый «проситель».
– Кириса, – низко кланяется мужчина в теле, одеждой напоминающий торговца.
Поднимаюсь из-за стола вновь, понимая, что поесть мне сегодня вряд ли удастся.
– Не подскажете, стоит ли мне пересекать границу Поднебесных Земель в этом месяце? Товар уже заканчивается, но конфликт на окраине и бунт бедняков беспокоит меня, – говорит мужчина, погладив себя по животу.
– Я…
Лин перебивает меня:
– Госпожа Дэй’Аи не гадалка и не провидица.
Ее голос звучит вежливо, но твердо.
Поджав губы, торговец поджимает губы, извиняется и оставляет нас.
– Благодарю тебя, сестрица, – негромко произношу я.
– Не бойся говорить нет в подобных случаях, – советует она так же тихо. – У присутствующих здесь все в порядке. Они не нуждаются в помощи, поэтому и просьбы их тебя не особенно отяготят. Но у простых людей проблем намного больше, и, поверь, ты устанешь в первый же день. Поэтому я заранее должна попросить прощения…
– Я понимала, на что соглашаюсь, – взяв ее за руку, шепчу я с легкой улыбкой.
– И все же – прости меня, сестрица.
– Не беспокойся: я сильнее, чем ты думаешь, – уверенно заявляю я.
Однако госпожа Лин знала, о чем говорит. Ужин с важными господами прошел сравнительно спокойно. (Если не считать инцидента в конце, когда группе подвыпивших дворян разных рангов захотелось рассмотреть лицо моего стража, сорвав с него капюшон, но господин Юнксу посулил напомнить им, за что получил свою должность.) Но очередь крестьян, не иссякшая даже на третьей неделе, слегка выбила меня из колеи.
К концу двадцать первого дня «открытых дверей» госпожа Лин решила закрыть двери, несмотря на толпу людей за оградой. Пришедшим объяснили, что почетная гостья управляющего устала и больше не может принимать посетителей. А я закрылась в купальне и несколько часов отмокала в воде, а потом еще пару дней медитировала на заднем дворе, восстанавливая баланс внутри.
Меня будто высосали. Просьбы людей были такими разными, некоторым требовалась серьезная помощь, а кто-то приходил просто подержать меня за руку, но все это настолько вымотало меня, что мне пришлось признать: к таким массовым мероприятиям я еще не готова.
А может, к такому вообще никто никогда не бывает готов – я не знала. Но поняла и приняла мудрость учителя: всем не помочь. Даже если сильно захотеть…
Но так или иначе цель выполнена: обо мне вновь пошла молва. И распространяется она быстрее, чем новости из столицы. Если бы мы с Чэном общались как прежде, то он был бы однозначно доволен: сейчас никто не сможет навредить мне без последствий. Моего прихода ждут в других городах, а мой дар широко обсуждается в обществе.
События, произошедшие в Городе Среди Холмов, не должны повториться.
– Кириса, – слышу голос господина Юнксу и открываю глаза.
Я сижу на земле, практикуя духовные техники уже не первый час. Мне уже намного лучше, и я способна поддерживать беседы с моим дорогими друзьями – хозяином и хозяйкой этого гостеприимного дома.
– Господин Юнксу, – улыбаюсь я, – вы хотели о чем-то поговорить?
Тот складывает руки на груди:
– На самом деле я беспокоюсь, что вы сидите на холодной земле. Но, вижу, вам это не доставляет неудобств.
– Не доставляет. Я научилась регулировать температуру своего тела, – с легкой гордостью отвечаю я.
– Рад за вас.
– И все же? Что привело вас ко мне?
– Думаю, пришло время рассказать вам то, что обещано.
– Историю о ребенке, что печально закончилась.
– Я не могу сказать, что она закончилась печально… Но об этом позже. – Чуть нахмурив лоб, господин Юнксу жестом предлагает мне пройтись. – А начать следует с того, что как-то раз перед правителем обширных земель встал вопрос: кто унаследует огромную территорию, которую он завоевал и объединил за свою жизнь. У правителя было двое сыновей – старший, рожденный от наложницы, и младший, рожденный от любимой жены. Сыновья были так непохожи друг на друга и имели разные достоинства: старший был тих и вдумчив, а младший – горяч и почти непобедим в бое на мечах. И решил правитель проверить своих детей. Объявил он всем своим подданным, что выберет наследника через год. А сам следил, что дети делать будут. Старший сын весь год делал то же, что всегда, – читал книги, слушал учителей, гулял по саду и не вмешивался в государственные дела. А младший, презирая путь, избранный братом, все больше времени уделял тренировкам и общению с придворными, погружаясь в политические процессы, но еще не имея возможности что-либо решать… Как вы думаете, кириса, что произошло дальше?
– Полагаю, отцу было трудно сделать выбор, – произношу я осторожно, – и он отложил его.
– Почему вы так решили?
– Потому что младший сын проявлял больше рвения, но ему не хватало мудрости и терпения. А старший сын был спокоен от рождения, но не стремился взять власть в свои руки. Это патовая ситуация, при которой лишь время способно расставить все по своим местам… Но что случилось на самом деле?
– Младший сын, заручившись поддержкой части дворян, обнажил свой меч против старшего сына.
– Он убил брата?..
– Не успел. Отец остановил его, вовремя разгадав заговор.
Молчу, пытаясь понять, какой вывод должна из этого сделать.
– Тут важно заметить, что горячая кровь младшего сыграла с ним злую шутку: он не был силен в интригах и в льстивых речах придворных слышал лишь глубочайшее уважение и расположение. Полагая, что за ним сила и правда, он искренне верил, что во дворце у него нет и не может быть соперников. Однако хитрые голоса твердили, что старший сын лишь притворяется тихим и неопасным, втайне мечтая избавиться от сильного противника и забрать всю
