по собственной глупости устроила почти день форы для всего, что они пожелают предпринять.
Я покосилась на дверь, но той словно и не существовало. Проход слился со стеной, и куда бы я ни смотрела, не могла найти ни окна, ни выхода.
– Сам взгляни, – нарушил тишину тот, кто оказался совсем не хорошим человеком. – Девочка хотела попасть на рынок. Как я мог ей отказать?
– Она не похожа на местных. – Блондин, открывший дверь, опустился прямо передо мной на корточки. – Как тебя зовут, малыш? Ты потерялась?
Последняя реплика звучала настоящим издевательством, но я промолчала, для надежности сцепив зубы.
Мужчина напротив усмехнулся:
– Прекрасно. Девочка не назвала ни своего имени, ни имени рода, зато определенно нуждается в помощи. Разве мы могли пройти мимо?
– Никак не могли, – хохотнул тот, что меня привел.
Я не видела его, но готова была поспорить на что угодно, что он стоит у меня за спиной.
– Одиноким девочкам ходить по улицам столицы никак нельзя. Только под присмотром, чтобы никто не обидел.
Его руки опустились на мои плечи, придавливая к дивану. И мысли снова разбежались, будто спугнутые вспыхнувшим светом мышки.
– А без контакта никак? – заинтересовался блондин и жестом заставил осветительный шар под потолком вспыхнуть ярким светом. – Мордашка интересная. – Он взял меня за подбородок, повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону и хмыкнул: – Есть в тебе что-то знакомое…
– Ларин, – выдавила я, прорывая охватившее меня оцепенение.
– Что? – удивился блондин. Поднял руку, видимо, останавливая подельника от членовредительства. Ибо, стоило мне раскрыть рот, шею тут же сдавили пальцы. – Оставь.
– Ларин. Меня зовут Ларин. И виер АльТерни будет очень зол…
– Виер АльТерни, насколько мне известно, две недели как отбыл по поручению лиера в Бар-Трак, что в трех днях пути отсюда, – заметил блондин и закончил: – И раньше чем через месяц никто не ждет его возвращения.
– Но… – Я оборвала сама себя, понимая, что и откровением слова собеседника для меня не были. Я ведь и сама догадывалась, практически упрекала Эрияра в том, что он не тот, за кого себя выдает. И виер не отрицал этого, обещая поведать обо всем после свадьбы. Свадьбы… – Я выхожу замуж.
Блондин вздернул бровь, давая понять, что жаждет продолжения. Его напарник, наоборот, сжал мои плечи так, что с губ сорвался болезненный стон.
– Отойди, – приказал хозяин дома. – Девочка и так не сможет покинуть дом без моего разрешения. – И добавил для меня уже другим тоном, ласковым: – Продолжай, пожалуйста. Кто твой жених?
– Сказочный принц, – хохотнул второй и резко замолчал, будто его лишили дара речи, как он хотел поступить со мной.
– Жених, если он заинтересован в браке, заплатит больше, чем кто-либо другой, – поморщился блондин и кивнул мне: – Говори, девочка. Ты же хочешь оказаться в своем доме, а не в гостях незнакомого виера.
– Эрияр, – не глядя на собеседника, прошептала я.
И меньше всего я ожидала, что имя виера заставит блондина процедить сквозь зубы:
– Идиот.
Хватка на моих плечах мгновенно ослабла, а следом я услышала, как что-то – или кто-то – ударяется о стену.
– Она… может врать, – прохрипел незадачливый похититель.
– Не может, – глядя на что-то за моей спиной, спокойно ответил блондин.
И пусть я ему действительно не врала, но понять, почему он решил, что это в принципе невозможно…
– Даже не пытайся.
Я недовольно поджала губы. Теперь, когда за моей спиной никто не стоял, впиваясь до боли в кожу и мечтая сломать кости, я почувствовала себя немного увереннее. Правда, все мое спокойствие было сродни фатализму обреченного.
– Дай мне руку, – попросил блондин и тут же обеими руками вцепился в мою ладонь. Стянул перчатку, прикрыл глаза, как делали целители, перехватил другую руку, оттянул рукав, обнажая подаренный Эрияром браслет, и, хмыкнув, выпрямился. – Дурак, – процедил он, не глядя на подчиненного, а потом подошел к шкафу и выудил спрятанную среди книг бутыль. – Он нам этого не простит… – пробормотал блондин, глядя на меня, как банковский оценщик.
Я сглотнула. Ни взгляд, ни слова блондина мне не нравились. Я слишком хорошо понимала: если не оставить человеку путь к отступлению, он может пойти на любую крайность. Ему-то уже терять нечего.
– Вы, – я облизнула пересохшие губы, – не правы.
– В чем же? – Блондин вздернул бровь и отпил из бокала. Я принюхалась, отмечая незнакомый запах трав, и, поняв, что слишком задержалась с ответом, выдохнула:
– Вы… Мы можем ему не говорить.
– Продолжайте.
Мне отсалютовали бокалом. Я торопливо натянула снятую прежде перчатку.
– Мы можем сделать вид, что никогда не встречались. Вы проводите меня до главной площади, и мы расстанемся. Никто не узнает, что здесь произошло.
– И вы не желаете обрушить на наши головы все кары мира? – уточнил собеседник, и тон его был столь искушающ, что перед глазами тут же начали появляться видения… А, собственно, ничего выдающегося в них и не было. Видимо, моя кровожадность была в зародыше подавлена здравым смыслом.
– Хочу компенсацию. Можно деньгами.
– И во сколько вы оцениваете пережитое? – заинтересовался блондин.
– Вы сами оцените, – отмахнулась я от перспективы высчитывать цену собственных нервных клеток. – У меня скоро свадьба, а подарков лишних не бывает.
– И вы готовы проявить снисхождение к нашим ошибкам за неизвестный подарок?
– Да, – торопливо кивнула. – Я… не знаю, кто вы, какими возможностями обладаете и какая цена будет для вас достойной. Поэтому – выберите сами, во сколько вы оцениваете свое спокойствие и великодушие.
У поврежденной стены сдавленно простонали. То ли давая понять, что пришли в себя после удара, то ли оценивая мое красноречие. Я предпочла сделать вид, что не заметила.
– Идет, – кивнул блондин и, в одно мгновение оказавшись передо мной, протянул руку. – Я вас провожу. А ты, – взгляд собеседника вперился в пришедшего в себя подчиненного, – здесь приберешься.
Пострадавший не решился спорить. И пусть я должна была его ненавидеть, но, взглянув на него, я испытала жалость. Блондин силу определенно не соизмерял.
– Он же не сможет убираться, – когда мы вышли из дома, тихо проговорила я.
– Сможет, – уверенно откликнулся мой спутник, останавливаясь и выбирая дорогу. – Способность к регенерации любых несмертельных травм – цена его контракта, – заметил он, а я оступилась.
По спине пробежал неприятный холодок. Контракты, дававшие обычным смертным небывалые возможности, заключались ныне не столь часто, зато всегда – с демонами.
Я по-новому взглянула на своего спутника, отмечая и хищный блеск в глазах, и острые скулы, и тонкие, искривленные в насмешливой усмешке губы, высокий лоб в обрамлении длинных, собранных на затылке в хвост прядей… Смотрела – и понимала, по какой тонкой грани прошла,
