любитель. Так что, надо полагать, для дилетанта ты неплохо справляешься с работой.
От столь скупой и сомнительной похвалы Лиззи стало еще неприятнее. Она принялась собирать образовавшийся от составления композиции мусор и складывать в пустое ведерко.
В этот момент в зал вошла леди Леннокс-Стэнли.
– Ах, Электра, дорогая! Какая прелесть!
– Еще, правда, не совсем закончено… – Электра очень мило рассмеялась. – Мне бы еще очень хотелось спросить у вас совета насчет цветов в гостиной… – И с ловкостью фокусника Электра вывела пожилую хозяйку из зала.
– Нет, ты видела?! – вспыхнула гневом Ванесса. – Она сделала так, что мама теперь считает, будто это она составила композицию!
– Ну да. Слава богу, в гостиной я уже все сделала, – ответила Лиззи, довольная тем, что Ванесса заметила хитрость и лицемерие Электры.
– Если там букет, похожий на этот, то он тоже великолепен! – уверенно сказала Ванесса. – А теперь сделай-ка перерыв. Съешь сэндвичи и выпей чаю. Я не знала точно, что принести тебе из напитков, но Мэг с Александрой сказали, что ты бы предпочла чай. Они такие умнички, что помогли мне прибраться в амбаре! Мы сделали все так, чтобы можно было улизнуть туда, если бал Электры покажется нам слишком уж унылым.
Не желая даже думать о предстоящем бале Электры, Лиззи поспешила сменить тему.
– Да, я люблю чай, и сэндвичи просто чудо! Сыр с помидорами! Лучше и быть не может!
– Боюсь, они немножко второпях сделаны. У Кэнни припадок бы случился, если бы она увидела, как я их готовлю! Сама она сейчас приглядывает за кейтерингом.
Лиззи поглядела на Ванессу, видя перед собой веселую добрую девчонку, которая наслаждалась жизнью и хотела, чтобы все вокруг нее были счастливы. Ясно было, что, не позаботься Ванесса о Лиззи, никому бы во всем доме не было дела, что та проголодалась.
– Несса, можешь ты мне прояснить, какие у нас планы на сегодняшний вечер?
– Ну-у, уже скоро будет чаепитие… – начала Ванесса.
– Я к этому времени еще не закончу.
– Ужин, очевидно, будет дан перед балом. Думаю, где-то в восемь или, может, в семь. Надо уточнить у мамы.
Лиззи подумала, что еще один такой же ужин, как накануне, она не перенесет.
– Мне наверняка надо проверить, как стоят мои композиции: не подвяли ли где цветы, не испортилось ли что-то, не вылезла ли где-то проволока. Ничего страшного, если я не приду на ужин?
– Нет, что ты, все нормально! – не раздумывая отмахнулась Ванесса. У Лиззи даже закралась мысль, не обсуждали ли они, часом, этот вопрос с матерью. Она подозревала, что леди Леннокс-Стэнли была бы очень рада, если бы Лиззи не было за ее столом.
– Я бы хотела вместо этого принять ванну, вычистить грязь из-под ногтей. Если я пропущу ужин, то как следует смогу подготовиться к балу.
– Хорошо, только тебе надо будет прийти послушать официальное объявление Электры.
Что-то неуловимое в тоне Ванессы заставило Лиззи спросить ее:
– А ты сама рада тому, что Хьюго с Электрой собираются… пожениться?
– Да, конечно! Они потрясающе подходят друг другу, и они уже так долго вместе. – Слова эти прозвучали будто заранее заготовленные, но без особой убежденности.
– Но все же… – Лиззи искренне хотелось услышать от Ванессы какие-либо опасения. Она понимала, что это выглядит по-детски и немного даже отдает ехидством, но ничего не могла с собой поделать.
– Ну да, с Электрой не так весело, правда? Ты же сама ее знаешь. Выглядит она как картинка и вроде делает все идеально…
– Кроме разве что договоров с флористами.
– Но с ней ведь не попьешь теплое белое вино в мансарде, верно? Уверена, что за все свои годы в пансионе она ни разу не участвовала в какой-нибудь полуночной пирушке. – Судя по всему, для Ванессы этим было все сказано.
– Что ж, Хьюго тоже уже достаточно взрослый мужчина, не так ли?
«Если не считать, что он лихо танцует джайв и временами напрочь забывает, что учился на адвоката», – добавила про себя Лиззи.
Ванесса шумно вздохнула.
– Раньше с ним было очень весело, это Электра сделала его таким серьезным. Но все говорят, что они идеально подходят друг к другу, так что, наверное, так оно и есть.
– Тогда будем надеяться, что они вместе будут счастливы, – произнесла Лиззи, причем с таким усилием, будто у нее одеревенела челюсть.
– Ну, я не ожидаю, что они будут счастливо резвиться вдвоем и радостно прыгать, взявшись за руки, – сказала Ванесса. – Но они сообща добьются больших успехов, и обе пары родителей будут с удовлетворением сознавать, что все проделали блестяще.
Подобное проявление цинизма было слишком уж нехарактерно для Ванессы, и только Лиззи хотела ее об этом расспросить, как подруга посмотрела на часы:
– Не пора ли мне уже идти? Надо срочно вытащить из амбара Мэг с Александрой и заставить их переодеться к ужину.
– А я лучше пойду и все закончу. Электра права: я уже не один час вожусь.
Уборка заняла у нее почти столько же времени, сколько и составление букетов, но наконец Лиззи подобрала в ведро все до последнего листочка и лепестка, все обрезки стеблей и обломки веточек. Бальный зал теперь выглядел безупречно.
Прежде чем уйти, она позволила себе остановиться и полюбоваться своими творениями. Две большие композиции, точно родные сестры, но не двойняшки, стояли в огромных вазах на столах в противоположных концах зала. Обе были едва ли не в метр шириной, и каждый цветок в них оттенялся веточкой зелени. Высокие бородатые ирисы были собраны на заднем плане, перемежаемые белой наперстянкой и бледно-лиловыми камассиями, похожими на огромные колокольчики. Пышные веточки белой, фиолетовой и нежно-розовой сирени наполняли зал нежным ароматом, а белые пионы придавали композициям пышность. Одна из женщин, что убирали цветами церковь в родном городке Лиззи, как-то сказала девушке, якобы цитируя чьи-то слова, что через любой букет должна суметь пролететь бабочка. И Лиззи этот совет пришелся по душе и хорошо запомнился.
Когда она уже хотела уйти, в зал неожиданно вошел Хьюго.
– Боже правый! Это что-то совершенно потрясающее!
– Электра, кстати, сказала твоей матери, будто это она все сделала, – не удержалась Лиззи, злясь на себя за то, что ему жалуется.
– Да ну, я-то знаю, что она на это не способна. У нее вообще аллергия на цветы. Спасибо тебе огромное, Лиззи! Это так любезно с твоей стороны.
– Пожалуйста, – ответила она, и внезапно к горлу подступили слезы.
Лиззи стояла не шевелясь, пока он не вышел из зала, направляясь в гостиную на чаепитие. Она боялась даже шевельнуться, зная, что от малейшего ее движения подступившие слезы
