Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
контролирующий его, медленно моргнул. Его глаза вспыхнули, когда он сказал:
– Можно.
Одно короткое слово раскололо мир Лань на части.
– Сделка может быть прервана, а душа привязавшего освобождена, – продолжил Алый Феникс. – … по взаимному согласию.
Находившаяся в чужом воспоминании Лань почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Время замерло. Она думала, что демонические сделки необратимы: только смерть могла разделить демона и практика, однажды связавшего себя с ним. Тогда душа практика вместо того, чтобы пересечь реку Забвения или рассеяться в окружающем мире, поглощалась темным существом.
«Но ведь я изменила сделку, которую мама заключила с Серебряным Драконом, – подумала она. – Предложила изменить условия, и он согласился».
ХунИ продолжил разговор.
– Тогда ты заберешь душу Фу Вана, – заметила, нахмурившись, более молодая версия принца.
– Я освобожу ее, в обмен на твою. За время нашей сделки Шо Лун скормил мне тысячи душ, поэтому я могу обойтись без его ослабевшей душонки. Она не насытит меня так, как твоя. – Потрескавшиеся губы императора скривились в хитрой усмешке, когда Бог-Демон заметил нерешительность ХунИ. – Твой отец умирает. Учитывая войну, что стоит на пороге, он бы согласился передать свою силу единственному сыну. Будущему его рода.
ХунИ приоткрыл рот, неуверенность в его взгляде переросла в жадность.
Улыбка Бога-Демона на лице императора стала шире.
– Так ты, Чжао ХунИ – коронованный принц Последнего царства, – согласен заключить со мной сделку? – мягко спросил он. – Обладать моей силой, а взамен отдать мне все, из чего ты состоишь: твое тело, разум, а затем и душу?
– Да, – прохрипел ХунИ. – Я согласен.
Лань оказалась прикованной к месту: без возможности пошевелиться, закричать, сделать хоть что-то кроме того, чтобы наблюдать разворачивающиеся перед ней события. Когда Последнее царство пало перед завоевателями, она всегда представляла доблестного императора, что выступил против нападающих и сражался до последнего вздоха.
Но царство было разрушено руками коронованного принца. Принца, что украл принадлежащую его семье силу и сбежал, чтобы жить в роскоши, пока его подданные страдали. Принца, который отбирал души простых людей, чтобы укрепить свою собственную.
Кожа императора начала светиться, как будто внутри него загорелся огонь. Пламя ци перекинулось на ХунИ, окутывая его тело. Рот мальчика открылся, голова запрокинулась в крике, который эхом разнесся по мирам, сливаясь со смехом существа более древнего, чем само время.
В предсмертных муках черные глаза императора Шо Луна распахнулись – на этот раз они были ясными и слезящимися. Несомненно, принадлежащими человеку, принадлежащими ему.
Умирающий император Последнего царства посмотрел на сына и с удивительной силой сжал его лицо в своих ладонях. Он прижал пальцы ко лбу ХунИ и на последнем издыхании произнес только одно:
– Убийца Богов.
Комната горела: черные столбы едкого дыма поднимались ввысь, пока огонь лизал позолоченные стены, расплавлял нефрит и лазурит, покрывал полы из розового дерева сажей.
Глаз, нарисованный киноварью на лбу императора, засветился. Из него расцвела ци, разливающаяся серией неразборчивых штрихов внутри круга. Начало соединилось с концом. Внутри Лань чувствовала движение тысяч, десятков тысяч энергетических слоев, будто в каждом штрихе заключался целый мир, множество жизней.
Печать.
Убийца Богов не был мечом, стрелой или кинжалом… он был печатью. И в отличие от всего остального вокруг от нее исходила ци, потому что эта печать была реальной, воссозданной в памяти принца. Императоры хранили Убийцу Богов в своих умах, передавая этот секрет из поколения в поколение и гарантируя, что тот никогда не будет раскрыт теми, кто не обладал Искусством Разума.
Лань потянулась, чтобы дотронуться до печати.
Ощущение было такое, словно она нырнула в реку времени. Она падала и падала сквозь звездную ночь, переворачивалась сквозь пространство и время, тонула в ци. Вокруг нее кружились звезды. Она наблюдала, как первые практики Девяноста девяти кланов возносили руки к небу, молясь богам… видела очертания огромной Черепахи, двигающейся между облаками… лунный свет, который превратился в Серебряного Дракона… Лазурного Тигра, что расцвел из звезд, падающих, как пепел… и огненный свет солнца, расправляющий крылья и летящий, как Феникс… Она видела бушующие пожары, наводнения и землетрясения, слышала крики умирающих и ужас живых… видела, как руки и тела сотни практиков сплетались в танце… видела, как четыре Бога-Демона склонили головы перед шаманом, слышала, как они громко и раскатисто вздохнули с облегчением, когда их формы начали распадаться…
Ослепительная вспышка света, и изображение, как и воспоминание ХунИ, рассеялось.
На Лань хлынула волна огня и тьмы – только на этот раз все было по-настоящему: пламя опаляло ее лицо, землю, сжигало само небо. Посреди всего этого на коленях стоял Цзэнь, подвергающийся безжалостному Искусству Разума. Оставшаяся без его приказов Черная Черепаха отступила к маленькой полоске тьмы, что виднелась на западе.
Кто-то позвал Лань по имени. Перед ней возникла фигура: сверкающий изогнутый меч и развевающийся в воинственном танце красный рукав. Кончиком Соколиного когтя Ешин Норо Дилая начертила Защитные печати, чтобы оградить Лань и Тая от невыносимой демонической ци и пламени, исходящего от ХунИ и Алого Феникса, которые надвигались на Цзэня.
– Сун, чтоб тебе пусто было, Лянь! – прорычала Дилая. – Вставай!
Лань заставила себя подняться на ноги. Жар был удушающим, она сжала окарину и заглянула в ядро Алого Феникса.
Она видела Убийцу Богов. Но это еще не означало, что она могла его воссоздать. Эта печать, без сомнения, была самой сложной из всех, с которыми она сталкивалась за то короткое время, что обучалась практике. У Лань создалось впечатление, что Убийца Богов, возможно, был даже не печатью, а чем-то живым – ядром энергий более древних, чем этот мир, и более обширных, чем само небо. Каким-то образом в потоках ее ци было поймано время, история целых столетий и династий.
Я должна попробовать.
Стоявшая перед ней Дилая вскрикнула, когда стена пламени прорвалась сквозь ее защиту. Со слезящимися глазами и потом, струившимся по лицу, она отшатнулась.
Чуть дальше Цзэнь неподвижно стоял на коленях, прижав ладони к вискам. Пламя Алого Феникса почти полностью поглотило темноту Черной Черепахи.
Лань вспомнились слова, которые Старший мастер – ее отец – произнес перед смертью, пока его веки трепетали, а по щекам, покрытым кровью, стекал дождь.
Богами-Демонами нельзя управлять, не ограничивая при этом их силу.
– Дилая! – крикнула Лань. – Дай мне еще немного времени!
Дилая сжала челюсть, но кивнула.
Сун Лянь стиснула зубы и поднесла окарину к губам. Убедившись, что Серебряный Дракон все еще спит, она мысленно погрузилась в историю, которую показал ей Убийца Богов, и начала превращать ее в песню.
Время, казалось, замедлилось, мир окрасился в багровый и серебряный –
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
