Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
оказался в собственном разуме.
Воспоминания, потоки звуков и образов – белые юрты на зеленой траве, окрашенной в красный, едкий запах дыма и крови в воздухе, отдаленные крики скота и людей – замелькали перед ним.
– Нет, – выдохнул Цзэнь.
Дэцзы, его осунувшееся лицо, пустые глаза, остатки ци, исчезающие в небытие по мере того, как из него вытекала жизненная сила…
– Нет…
Ксан Толюйжигин, закованный в цепи и стоящий на коленях у ног императора, со слезами умоляющий пощадить его народ.
Когда реальность смешалась с воспоминаниями, когда наследник убийцы его клана проник в его разум, рыдающий Цзэнь рухнул на землю.
18
Небеса высоко, а император далеко. Нас бросили на произвол судьбы.
Неизвестный, письма из небесной столицы
Последнее царство
Цикл 1424
Лань уловила момент, когда ХунИ использовал Искусство Разума. Она увидела, как Цзэнь отшатнулся, а его ци погасло. Он резко закрыл глаза, выражение его лица стало напряженным из-за того ужасающего воспоминания, которое принц вызвал в его сознании.
Она крепче обняла неподвижного Тая, который лежал в ее руках. Его кожа была липкой и холодной, лицо бледным, но грудь поднималась и опускалась от неглубоких вдохов.
Пока Лань наблюдала за сражением ХунИ и Цзэня, ей в голову пришла идея. Несмотря на явную беззаботность императорского наследника, иногда улыбка сползала с его лица, а губы некрасиво кривились. В этом противостоянии он тратил больше усилий, чем хотел показать… а еще он был так сосредоточен на том, чтобы одолеть Цзэня, что, возможно, не был защищен от атак со стороны.
Возможно, это был ее шанс.
Лань прикрыла глаза и направила чувства за пределы Защитной печати, что нависала над ними. Она прошла по потоку ци на поле боя. Найти энергию разума ХунИ, его мысли и эмоции было так же непросто, как отделить одну конкретную нить в целом гобелене. Она пробилась сквозь приливные волны холодной, темной, демонической энергии Черной Черепахи и почувствовала, как та сменилась жаром и ослепительным светом силы Алого Феникса.
И тут… наконец, Лань наткнулась на нить извращенного восторга и триумфа ХунИ от того, что он влез в разум Цзэня и теперь наслаждался его самыми ужасными и темными воспоминаниями.
Принц был так увлечен, что даже не заметил, как Лань проникла в его голову.
Сцена сменилась. Поле битвы исчезло, когда мимо пронеслись потоки мыслей ХунИ, его похожие на осколки разбитого зеркала воспоминания: облаченный в золото мужчина склонился над кроваткой, в которой плакал младенец; тень огненных крыльев, освещающих комнату; малыш, оплакивающий уход матери и дергающий тяжелые двери; ребенок, сидящий на высоком стуле, а перед ним – целый коридор слуг, стоящих на коленях…
И вот оно – воспоминание о дверях из розового дерева с изображенным на них Алым Фениксом.
Лань направила свою ци навстречу этому образу и окунулась в него. Двери беззвучно открылись.
Она оказалась в большом, великолепном зале императорского дворца: потолки были расписаны золотом, киноварью и лазуритом, стены инкрустированы нефритом и другими драгоценными камнями. В центре всего этого стоял мальчик.
Теперь ХунИ был старше, чем в предыдущих воспоминаниях. На пороге отрочества – возможно, одиннадцать или двенадцать циклов. Он был одет в ханфу из бледно-зеленого шелка – цвета принцев и наследников императора. ХунИ стоял, склонившись над чем-то, и только когда он отстранился, сотрясаясь в рыданиях, Лань осознала, на что он смотрел.
Она видела Светящегося Дракона Шо Луна, последнего императора Последнего царства, только на картинах. Он всегда изображался как человек, которому было предназначено властвовать и жить в богатстве, перед которым весь мир лежал как на ладони. Его волосы были черными, как чернила, а кожа неестественно гладкой, как белый нефрит. Скорее бог, а не человек.
Лежащий же на кровати мужчина в золоте и тканях, расшитых изображениями четырех Богов-Демонов, походил больше на труп. Он был ужасно бледен, кожа обтягивала кости, так что казалось, будто смерть уже вонзила в него свои когти. Только в глазах, выступавших над впалыми щеками, теплилась жизнь, пока он смотрел на сына.
Глаза эти были красными, горящими и кровоточащими.
– Фу Ван? Король-отец? – Лань была поражена, как молодо и уязвимо звучал голос ХунИ. Мальчик потряс отца за плечо. – Пожалуйста, вставай, Фу Ван! Наша столица под ударом!
– Я не твой Фу Ван. – Голос, говоривший устами императора, принадлежал чему-то более древнему, чем само время, тому, кто владел тысячей, десятью тысячами голосов. Каждое слово отдавалось мощью, ужасающим гулом ци, которая грозила разрушить стены. – Я – существо, стоящее за троном. Я – тот, к чьей силе он присосался, как жалкая речная пиявка.
Ужас прошелся по телу Лань. Как она и подозревала, Алый Феникс контролировал – хотя бы частично – императоров Последнего царства.
ХунИ побледнел, его зрачки расширились от страха.
– Алый Феникс, – прошептал он, а затем потянулся за знакомой фарфоровой баночкой, стоявшей у постели отца. – Фу Ван, – выдохнул он, протягивая сосуд, в котором хранилось Семя Ясности. – Ты не принял лекарство… – Он умолк.
Бог-Демон расхохотался губами императора. То был искаженный шипящий звук, который прервался бульканьем крови.
– Твои грязные маленькие семена больше ему не помогут, – заявил Феникс. – Разум твоего отца почти угас. Его конец близок. Он больше не в состоянии подавлять мою силу, даже с золотистыми семенами.
Мгновение ХунИ, потерявший дар речи, неотрывно смотрел на существо, которое больше не было его отцом. И выражение лица принца изменилось.
– Ты – часть наследия моей семьи! Ты служишь нам, нашему царству. Я приказываю тебе разобраться с иноземцами! – его голос подрагивал, но Лань узнала стальной взгляд человека, которому никогда не отказывали, кто не был знаком с поражением и не пробовал бессилие на вкус.
– Моя сила заключена в этом физическом теле, в его больном разуме и душе, что сгорели дотла, подобно фитилю свечи. Я действительно являюсь частью наследства твоей семьи… но, возможно, пришло время передать меня следующему в поколении. – На лице императора промелькнуло выражение голода, когда он посмотрел на ХунИ. – Привяжи меня к себе. Вместе мы сможем достичь небывалых высот. В тебе я ощущаю силу куда большую, чем в твоих предках. Свяжи нас, и вместе мы покорим небеса, этот мир и следующий.
ХунИ из воспоминания оглянулся, отвлеченный чем-то, чего Лань не могла видеть. Возможно, приближением элантийцев. Затем он повернулся к Богу-Демону, запертому в теле его отца. Неприкрытый страх в глазах принца сменился алчностью.
– Не могу, – ответил ХунИ. – Нельзя заключить новую сделку, когда ты уже привязан к кому-то.
Император, точнее демон,
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
