и поставила на плиту джезву – она решила, что может выпить чашечку кофе, чтобы укрепить свою нервную систему, расшатанную вторжением соседей.
С чашкой в руке она подошла к окну, чтобы собственными глазами увидеть, как Аристарховы уезжают на дачу.
Как раз в это время машина соседей отъезжала от парковки. Из заднего окна торчал многострадальный фикус.
Проводив машину взглядом, Надежда уже хотела вернуться к своим делам, но тут увидела рядом со своим подъездом еще один знакомый автомобиль.
Эта была большая темно-синяя машина.
Та самая машина, которую она видела накануне на Манежной площади, а потом возле дома на Обводном канале. Машина тех двоих людей в черном, которые похитили и пытали Фалалеева.
– Вот как! – проговорила Надежда, сжав кулаки. – Они меня уже выследили… значит, Мария Петровна, сама того не зная, все же дала им мои новые координаты… или же они нашли меня каким-то другим способом… ну ладно, мы еще посмотрим, чья возьмет!..
Из своего окна Надежда могла видеть скамейку перед подъездом. На этой скамье, как обычно, восседала соседка Антонина Васильевна, монументальная особа среднего пенсионного возраста, которая считала своим долгом наблюдать за всем, что происходило в подъезде и в его ближайших окрестностях. Ее девизом была бдительность.
Надежда немного подождала, затем оделась и спустилась на первый этаж.
Приоткрыв дверь подъезда, Надежда не вышла на улицу, а громким шепотом позвала соседку:
– Антонина Васильевна! Антонина Васильевна!
Та завертела головой, пытаясь понять, кто ее зовет, и наконец увидела выглядывающую из-за двери Надежду. Брови ее от удивления поднялись домиком, и она громко проговорила:
– Надя, ты чего это прячешься?
Вместо ответа Надежда поднесла палец к губам, а потом поманила соседку. Антонина Васильевна не любила без важной причины покидать свое коронное место, но на этот раз она была заинтригована странным поведением Надежды. Тяжело поднявшись со скамейки, она подошла к двери и повторила, на этот раз тихо:
– Ну, и что это ты прячешься?
– А вы сами посмотрите – вон там, справа, возле скверика, синяя машина стоит. Незнакомая, между прочим. В нашем доме ни у кого такой нету. И она там стоит уже больше часа. Я за ней из окна наблюдаю. Как встала там, так и стоит. И никто из нее, между прочим, не выходит. Вот я решила с вами посоветоваться. Вы – женщина опытная, наблюдательная, так скажите: что делать? Вдруг это злоумышленники какие-нибудь или, не дай бог, террористы?
Услышав из уст Надежды такую лестную характеристику, Антонина Васильевна приосанилась. Она и сама считала себя опытной и наблюдательной женщиной, но одно дело – собственное мнение и совсем другое – когда это мнение разделяет другой человек.
Правда, была в этой бочке меда и ложка дегтя: Антонина Васильевна огорчилась, что не она сама обнаружила подозрительную машину, что на нее первой обратила внимание Надежда.
Но это, в конце концов, неважно, можно считать, что они вместе делают одно общее дело.
– Так что же делать? – напомнила Надежда о своем существовании и с ожиданием взглянула на соседку.
Та снова приосанилась: Надежда ждет от нее совета, ждет решения, значит, признает ее авторитет, ее лидерство!
Она не заставила ждать ответа:
– Сигнализировать!
И тут же, чтобы не упустить инициативу, достала из кармана мобильный телефон.
Этот телефон ей подарил любимый внук Леша. Сам он называл нехитрое устройство «бабофоном» – аппарат отличался простотой конструкции, отсутствием лишних навороченных функций и крупными, хорошо различимыми цифрами. Именно то, что нужно пожилому человеку от современной техники.
В память телефона тот же Леша вбил самые нужные бабушке номера: свой собственный, своей матери, то есть дочери Антонины Васильевны, участковой поликлиники, районного собеса и трех ближайших бабушкиных подруг.
Антонина самостоятельно ввела в память еще один, крайне необходимый ей номер – номер участкового уполномоченного полиции Фунтикова.
Фунтикову она звонила часто, по самым разным поводам. Она сообщала ему, что в квартире на третьем этаже в неурочный час слишком громко играет музыка; что Валера Полосатов из второго подъезда регулярно ставит машину на газон; что Ленка из двенадцатого номера курит на лестничной площадке; что в подъезд вошел подозрительный человек, несомненно, кавказской национальности – и еще о десятках подобных вопиющих фактов.
Первое время Фунтиков никак не реагировал на ее звонки, то есть просто благодарил, вешал трубку и тут же выбрасывал все из головы. Но Антонина Васильевна не успокаивалась, она звонила снова и снова, пока несчастный участковый не приходил и не делал хоть что-нибудь – проводил профилактическую беседу с Ленкой и Валерой, выяснял личность подозрительного кавказца…
Скоро участковый понял, что от Антонины просто так не отвяжешься, только потеряешь больше времени на разговоры, и теперь он являлся по первому же ее звонку.
И вот сейчас Антонина Васильевна набрала номер Фунтикова.
– Участковый Фунтиков слушает! – проговорил тот официальным тоном.
– Это я, Федор Михайлович! – затараторила пенсионерка, прикрыв рот ладонью. – Это Бабочкина!
– Здрасте, Антонина Васильевна! – тоскливо протянул участковый, предчувствуя очередную головную боль. – Ну, что на этот раз случилось? Опять кто-то курит в неположенном месте?
– Нет, Федор Михайлович! – Антонина еще больше понизила голос. – Тут посерьезнее дело. Тут террористы возле нашего подъезда сидят! Так что нужно принимать меры!
– Что? – переспросил участковый, решив, что ослышался. – Трактористы? Так это, наверное, дорожные работы проводят… покрытие давно поменять собирались…
– Да не трактористы, а террористы! – сердито перебила его женщина. – Что я, по-вашему, тракториста от террориста не отличу? Я телевизор регулярно смотрю!
– Да с чего вы взяли, что это террористы? – осведомился Фунтиков, почувствовав смутное беспокойство.
– А с того, что приехали на огромной машине, сидят в ней уже несколько часов и наблюдают! Сразу же ясно, что террористы!
– Ну, я не знаю… – протянул участковый.
– Зато я знаю! – оборвала его Антонина Васильевна. – Так что – будете реагировать на мой сигнал или мне в другие компетентные органы обратиться?
Участковый хорошо знал настырный характер бдительной пенсионерки. С нее станется дозвониться до полицейского начальства или до какой-нибудь еще более серьезной организации. А ему потом влетит за недостаток бдительности. Известно ведь, что в этом вопросе лучше переборщить, чем прошляпить.
Тем более что не так давно всех участковых инспекторов района собирали на инструктаж, где предупреждали о возможных попытках террористических актов…
– Ладно, Антонина Васильевна, – сдался Фунтиков. – Я сейчас приду и лично разберусь!
– Жду! – лаконично ответила пенсионерка и села на скамью, не сводя с подозрительной машины бдительного взгляда.
Надежда, убедившись, что колесо запущено, вернулась в свою квартиру и села у окна, откуда ей было
