эту мысль. А точнее, у него появилась теперь своя мысль:
– Но даже если и не у нее, – сказал он подумав, – главное, что так могли подумать и другие гномы – те, кто тоже видел этот знак. А значит, они могли уже наведаться к тетушке Роузи. А значит, она их видела. И Патрика, и, возможно, его напарника. И тогда… это отличная возможность, чтобы все-таки узнать, кто же был этим самым напарником Патрика. Улавливаете? Если мы приедем к Роузи и узнаем, кто у нее был в последнее время и задавал ей странные вопросы (наверняка прощупывая таким образом почву, оставшись теперь без шара), то наш круг «подозреваемых», возможно, сузится.
– Ну… тоже верно… – отчасти согласился с ним мистер О’Брайен. – Но все-таки… – сказал он воодушевленно. – Эта эмблема здесь не просто так. В этом точно что-то есть. По крайней мере, у нас действительно есть шанс это проверить. – И в глазах историка загорелся неподдельный огонек интереса, и он даже встал с кровати, уже полный решимости отправиться к тетушке Роузи чуть ли не прямо сейчас, без всяких промедлений. И затем с не менее полной решимостью заявил:
– Господа, – торжественно сказал он, – думаю, что Коттлтон на время отменяется. Возможно, сейчас мы и сами как никогда близко подобрались к разгадке шара и к нахождению Книги Зелий, которая практически уже является древней реликвией. И пусть мы цепляемся всего лишь за ниточку, но, главное, что эта ниточка есть! Ух, и если честно, то меня от этой мысли немного потряхивает… Потому что если это действительно так, то это была бы просто потрясающая историческая находка!
К слову, от таких размашистых речей у Энди тоже на секундочку захватило дух – от того, как захватывающе это преподнес мистер О’Брайен. И у него у самого аж загорелись глаза от мысли, что они могут пуститься в какое-то безудержное приключение (как будто сейчас они находились еще не в достаточно «безудержном приключении»). И, ко всему прочему, он наконец-то почувствовал, что он тоже сделал какой-то вклад в общее дело и его прихватили с собой все-таки не зря.
Как бы там ни было, но этот вечер решил для них многое и, можно сказать, стал для них поворотным. Потому что, действительно, еще никто и никогда не подбирался к разгадке шара так близко…
Но в этот торжественный момент в коридоре снова послышались чьи-то шаги и сопутствующая им тихая возня – похоже, в соседнюю комнату заселялись новые гномы.
– Давайте-ка потише, – сказал Хьюго и одним глазом высунулся за дверь, – мало ли какие у нас могут быть соседи.
Но там он увидел уже только Гордона, который спокойно удалялся от них по коридору – видимо, уже после того, как обустроил новых гномов в соседней комнате. И Хьюго закрыл дверь обратно.
– Ну хорошо, – сказал он, переходя уже на полушепот. – Тогда какой у нас план? Сделаем небольшой крюк и метнемся к нашей старушке Роузи в Лондоне? Думаю, что мы как раз успеем к тому моменту, когда наш свин будет уже готов. А если еще и повезет, то, возможно, никто даже и не заметит, что нас в это время здесь не было.
Очевидно, что никаких возражений на этот план не последовало. И тихо выйдя через черный ход, чтобы не быть замеченными и не отвечать на лишние вопросы, они покинули «Старую телегу».
Конец первой части.
