по-родственному.
Глава 19. Бой
Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона». Навигаторская
Рэм не торопился снимать компрессионку, а Ченич не стал и пытаться.
Упругая эластичная форма не сдавливала тело, но помогала движениям. Она то уплотнялась сама собой в нужных местах, то волокна сокращались толчком, помогая сделать шаг.
Наверное, он был смешон в форме в обтяжку: грузный, похожий на тюленя. Но без неё он не выдержал бы и этого сумасшедшего бега, и стрельбы, и маленького космического путешествия с настоящими перегрузками.
С помощью компрессионной формы юрист обрёл какую-то новую силу и не собирался с ней расставаться.
Рэм, Ченич, Ули и рабочая смена из связиста, двух пилотов и дюжины техников перешла в навигаторскую. Управлять кораблём из рубки было пока невозможно.
В навигаторской сразу стало тесно. Но на терминале места было ещё меньше, так что пришлось уплотняться.
Пультов в навигаторской оказалось три, главный навигатор корта держал здесь почти «капитанский» контроль, а вот ложемент нашёлся всего один.
Рэм, никого не спрашивая, уселся перед центральным пультом на место главного навигатора. И тут же начал осваивать рабочее пространство.
Пилоты устроились слева от него на обычных креслах, подогнанных из соседнего помещения. Третий пульт, тоже пилотский, они уступили техникам и связисту, и те уже бодро тянули к нему свои провода.
Замену пилотам нашли без проблем. На корте положено иметь две пары пилотов основного состава и две — сменного. Но навигатора на ногах не осталось ни одного.
Рэм ещё в рубке сказал, что это не проблема, и с работой навигатора корта он как-нибудь справится. Потому, собственно, и уселся за навигаторский пульт.
Кифара попытался не пускать Ченича в навигаторскую, но у него просто не нашлось лишних людей, чтобы тащить куда-то юриста и бледного заторможенного Ули.
По кораблю ещё бегали остатки бандитов, начальнику службы охраны нужно было приводить в порядок систему наблюдения и вылавливать вооружённых станнерами мерзавцев, лишённых своего главаря.
И он махнул рукой на допущенных в святая святых пассажиров.
Правда, строго спросил Ули, кивая на экран, где навигационная сетка очерчивала незнакомое судно, по массе близкое корту, но превосходившее его по скорости:
— Знаешь, кто это?
Тот помотал головой.
— Что ж ты так плохо живёшь, что совсем ничего не знаешь? — фальшиво удивился Кифара.
— Нас должен был забрать крейсер, — выдавил Ули. — Перехватить вот здесь, где рентгеновская звезда не даст корту связаться с патрульными кораблями. И забрать нас и его. — Он кивнул на Рэма. — Больше я ничего не знаю.
— А сколько бандитов осталось в живых? Связь с ними у тебя есть? — продолжал допытываться Кифара.
Ули вывел с коммуникатора чат и показал россыпь маячков на технической палубе.
— Ну, этих мы уже локализовали, — кивнул Кифара. — Скоро доскребут себе на хребет. Разве что сдаться успеют. Чуют, мерзавцы, что сердце мягкое.
Он хмыкнул, покосился на Рэма, сосредоточенно поднимающего над пультом символ за символом и о чём-то спорящего с техниками, и ушёл ловить бандитов.
Скоро в динамиках зазвучало его обращение к пассажирам о том, что прыжок по техническим причинам задерживается, нужно оставаться на своих местах и сохранять спокойствие.
Без Кифары сразу стало заметно, что пилоты нервничают. Эта пара не принимала участия в схватке, но мужики видели труп капитана и успели посмотреть, во что превратилась рубка.
А вот связист был спокоен как ташип, хоть бери на руки и чеши за ухом.
Он внимательно наблюдал за Рэмом, молча отбирал у техников какие-то провода...
Этот очень немолодой мужчина лучше всех перенёс стрельбу, и уступать вахту сменщику отказался наотрез.
Ченич понимал, что смелость связиста могла расти из того же самого страха, что уложил навигатора в медкапсулу. Ведь непонятно было, чего ждать от вражеского крейсера, который через сорок минут затормозит после прыжка и…
И?..
В навигаторской они хотя бы первыми поймут, что планируют бандиты. Захватить корт? Или просто превратить его в пыль?
Крейсер, пусть даже и среднетоннажный, легко расстреляет плохо защищённое пассажирское судно.
Силовые щиты корта, насколько это знал Ченич, были рассчитаны на гашение скорости или прохождение через метеоритный рой, а не на удар светочастотной пушки.
Ждать пришлось долго.
Юрист развлекался, наблюдая за Рэмом. Ули забился в самый дальний угол и, кажется, задремал.
Остальные члены экипажа пытались приспособить под работу навигаторские пульты и слаживали действия.
Рэм то и дело подзывал техников, сливал им какие-то программы со своего браслета. Они спорили. И постепенно стали провешивать в навигаторской не только домагнитную арматуру для временной коммутации, но и крепкие словечки на самых разных языках.
Имена богов так и мелькали: Чирган Кале, Белые, Хэд… Хэд, впрочем, богом не был.
Рэм сказал, что для крейсера, даже лёгкого, стандартное время торможения — сорок минут. И только военные могут пойти на риск и затормозить быстрее. И он не ошибся.
Минуты тянулись, техники успешно заканчивали работы по обеспечению контроля над системами корта, а неопознанное судно всё ещё тормозило и к маленькому пассажирскому кораблю никакого интереса не проявляло.
Отсрочка не радовала Ченича. Тут бы уж лучше быстрее понять, что за люди? Чего они захотят? Чтобы им выдали Рэма?
А что если Кифара согласится? Ведь на левую чашу весов ляжет жизнь только одного парня, а на правую — жизни многих пассажиров.
Связист окликнул Рэма, уверенно передвигающего символы над навигаторским пультом, и подогнал ему какую-то голографическую фигурку. Парень кивнул и показал большой палец. С техниками у него быстрее вышло сработаться.
Пилоты корта ещё косились на Рэма, не очень понимая, чего ждать от мальчишки, хоть и заточенного, как бритва, а вот техники уже прониклись. Подходили со своими идеями, предлагали что-то, не очень понятное пилотам. Но Рэм понимал.
Наконец, и один из пилотов решил обратиться к самопальному навигатору. Ему показалось, что вражеский крейсер не поляризовался при выходе из зоны Метью в Риманово пространство.
Рэм кивнул, пояснил, что лёгкий крейсер не обязательно проворачивает своё нутро под «шкурой» щитов и корпуса. Иногда он тормозит, просто растягивая обшивку. Особенно старые суда, спущенные с верфей ещё до хаттской войны.
— Значит, крейсер — старье? — осторожно уточнил пилот.
— Скорее всего, — согласился Рэм. — Но реакторов у него три. Это понятно по навигационной сетке. Вот, — он вывел
