ногу в каждую из ваших задниц так глубоко, что вы почувствуете мой вкус во рту.
ГЕЙДЖ: Господи.
ФАЛТОН: Да ладно, старый ворчун. Разве мы не можем хотя бы съесть немного торта и повеселиться в стиле — Мира Дикого Запада— или что-нибудь в этом роде?
КИТ: Да, Хейзи. Двадцать четыре тебе исполняется только один раз.
ХЕЙЗ: Никогда не называй меня так. Никогда.
ФАЛТОН: ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ? СВЯТОЕ ДЕРЬМО, ТЫ СТАРЫЙ.
ГЕЙДЖ: Чувак! Это так грубо. Не говори так.
БРИСТОЛ: Просто небольшая встреча, Хейз. Это тебя не убьет.
ХЕЙЗ: Нет, нет и нет. Я не люблю праздновать свой день рождения.
КЕЙСЕН: Счет 5:1, приятель. Ты проиграл.
ХЕЙЗ: Да, но поскольку я именинник, мой голос имеет большее значение. Так что на самом деле 5-15.
КИТ: Каким образом?
ХЕЙЗ: За каждый ваш голос, мой голос учитывается в три раза больше.
КИТ: В какой гребаной вселенной?
ХЕЙЗ: В этой, сучка.
КЕЙСЕН: Джози говорит, что ты смешон.
ФАЛТОН: Передай Джози привет!
КЕЙСЕН: Она передает привет в ответ.
ГЕЙДЖ: Ладно. Мы ничего для тебя не сделаем, ты, неблагодарный чудак.
ХЕЙЗ: Хорошо. Спасибо. А теперь перестаньте доставать меня по этому поводу.
*Гейдж удалил Хейза из чата.*
10 ноября, пятница, 15:15.
ГЕЙДЖ: Так кто заказывает стриптизершу?
ГЛАВА 32
Сюрприз размером с сестру
Айрис
День рождения Хейза наступил как никогда вовремя. Между нами все идеально.
Его товарищи по команде заставляют его и Лайлу отправиться на поиски несуществующих кисло-сладких картофельных чипсов.
Кит утверждает, что вечеринка будет скромной, но серпантин и воздушные шары занимают каждый уголок помещения, и у них даже есть стол, предназначенный исключительно для подарков. Не знаю, как отреагирует Хейз, когда увидит… все. Ему нравится делать сюрпризы, но я не знаю, любит ли он сам их получать.
Меня покорили, удивили и чуть не ослепили вырезанным в натуральную величину изображением Хейза в его хоккейной форме. Мне нужно будет забрать это после празднования… из научных соображений.
Джози вытирает руки о юбку.
— Я поставила шоколадный соус в холодильник, — объявляет она.
Джози — невероятный пекарь, и я с радостью научилась бы этому мастерству, если бы это означало, что я могла отвлечься выпечкой с кремом и вызывающим коматозное состояние количеством сахарной пудры. Она даже приготовила торт Хейза — шоколадный мусс с малиновой начинкой. У нее своя пекарня на Пятой улице под названием «Больше муки для вас».
— Напомни мне нанять тебя для выпечки печенья с белым шоколадом и орехами макадамии, — говорю я, пуская слюну при одной мысли об этом.
— О, по какому случаю? — щебечет она.
— Ну, знаешь, просто какая-то безумная вечеринка. Со мной. В полночь. На полу в ванной.
Из ее рта вырывается изящный смешок.
— Сочту за честь, Айрис.
— Кто-нибудь звал виновника торжества? — спрашивает женский голос с порога, прерывая наш разговор. В гостиной стоит великолепная девушка, которая выглядит так, словно только что сошла с фотосессии Vanity Fair, а на руке у нее болтается подарочный пакет.
— Фэй! — Кит возглавляет толпу, которая тут же налетает на бедную девушку, и я впервые слышу, как группа взрослых мужчин хихикает, словно подростки.
Фэй? Почему это имя звучит знако-о. Должно быть, это сестра Хейза.
Он уже несколько раз упоминал о своей младшей сестре, но я никогда не думала, что встречусь с ней так скоро. Из кучи тестостерона доносится негромкое «ой», и Фэй с трудом выбирается из-под кокона широких плеч и длинных ног.
Она стряхивает пыль со своей толстовки — мешковатой, серой, с надписью UPenn спереди.
— Так, мы не можем продолжать в том же духе, если вы, ребята, собираетесь стать еще крупнее, — говорит она.
Бристол делает вид, что хватается за сердце.
— Ай, обидно.
— Правдиво, — поправляет она, тыкая в его плоский живот.
Кейсен подкрадывается к Джози сзади и дует ей на шею. Она хихикает и отмахивается от него.
Они настолько очаровательны, что иногда мне хочется броситься под машину.
— Как дела на работе? — спрашивает Кейсен у Фэй.
Фэй опускается на диван.
— О, все отлично, Кейс. Работа временная, пока я не закончу университет, но мне нужен опыт. С детьми нелегко, но они очень хорошие. Есть одна девочка, у которой очень сильная тревога из-за разлуки. Она плакала каждое утро, когда мама высаживала ее из машины, отказывалась играть с другими детьми и просто ждала у двери, пока ее не заберут. Но мне кажется, что она постепенно начинает ко мне привыкать. Она не отходила от меня всю эту неделю.
— И это потому, что ты лучший чертов учитель во всей Пенсильвании, — говорит Кит, поправляя детскую фотографию Хейза, которую он достал бог знает откуда.
Я никогда не знала, что у Кита есть сердце, а тем более мягкая сторона. Странно видеть его таким… любящим.
Фэй хихикает, и я клянусь, что это почти идентично смеху Хейза. На самом деле они совсем не похожи. Хейз — светловолосый и с голубыми глазами, а Фэй — брюнетка во всех смыслах этого слова.
Как только Фэй понимает, что я в комнате, она заключает меня в крепкие объятия.
— Ты, должно быть, Айрис, — визжит она. — Мой брат всегда говорит о тебе. Вживую ты намного красивее!
— О, спасибо. Но только посмотри на себя! Хейз ведь не знает, что ты придешь?
— Нет, это сюрприз! Я останусь всего на несколько часов. У меня самолет в восемь вечера.
— Что ты подаришь брату на день рождения? — спрашивает Фалтон, выставляя пять литров газировки и восемнадцатилитровую упаковку пива.
Фэй роется в сумке и с улыбкой достает открытку. Она показывает ее парням, как одна из тех ведущих игровых шоу, охи и ахи заставляют их разинуть рты.
— Это карта на «Одно Бесплатное Объятие На Публике», — объясняет она.
— Карта «Одно Бесплатное Объятие На Публике»? — уточняет Гейдж.
— Всякий раз, когда Хейз пытается обнять меня на публике, я кричу, а затем обвиняю его в попытке поцеловать меня, давая понять, что я его сестра. Это просто уморительно. Вы бы видели лица всех, кто нас окружает. — Так вот, эта карточка дает ему возможность обнять меня один раз без каких-либо последствий.
— Это… это супер, — кричит Кит, сгибаясь пополам от смеха и вытирая слезы с глаз. — Пожалуйста, скажи, что у тебя это записано на видео.
Фэй наливает себе выпить за столиком с закусками.
— О, у меня их целый альбом.
— Я знал, что ты мой любимчик из Холлингсов.
— А еще я подарила ему Ролекс, но это гораздо менее интересно.
Ролекс. Это…
