— Если еще сильнее не разойдется
Киан про себя проклял все на свете. Еще не хватало тут застрять!
— Надо переждать, — мягко говорил лейтенант. — Коли отступит — сразу отчалим. А если погода окончательно свихнется — лучше тут перетерпеть. Но не будет такого, поверьте моему опыту.
Киан уже ничему не верил. Раздосадованный, он вернулся с корабля на маяк, где его ждали Шоллок, Джонс и двое гвардейцев, которых выбрали в компанию смотрителю. Капрал Тойрил и его парни верно мокли у сарая, так что Киан их пожалел и отправил в сухой и теплый кубрик «Вильяма Первого».
— Ну как, Джонс, лампа в порядке? — спросил княжич, отряхивая воду с мундира, как уличный пес. Под ним тут же натекла целая лужа.
— Светить будет, — пробурчал все еще недовольный Майло. — Я уже зажег.
— Вот и отлично.
Зеленую слизь тщательно оттерли, но вонь от нее до сих пор витала в воздухе. Смердела эта штука так дурно, что одного из гвардейцев вывернуло прямо на лестнице — пришлось потом еще и это убирать.
Киан оглядел обновленную комнату смотрителей — скудненько, но жить можно. У стены теперь в ряд пристроились три новенькие винтовки: гвардейцы, понятно, знали, как с ними обращаться, а в руках старого Джонса такая хоть страху наведет — все хлеб.
Смотритель зажег масляную горелку и варганил себе нехитрую похлебку. У Киана заворчало в желудке.
— Телеграф бы сюда провести, — мечтательно протянул Шоллок, усевшись на койку. — Мигом бы узнали, если б кто опять в маяк полез.
— А смысл? — отозвался Киан. — Ну узнаем мы — пока корабль соберем, пока доплывем. Тут уже все разворуют десять раз и убежать успеют.
— Ну хоть маяк быстро починим, коли так.
— Да и не работал бы — прямо беда большая! — встрял Джонс. Он тщательно перемешивал похлебку большой деревянной ложкой. — Все равно тут одни шартехцы ходят.
«Да уж, и вот такие люди у нас за маяком следят», — с досадой подумал Киан.
— А шартехцы что, не люди? — спросил он.
— Та это ж волки степные, — Джонс шумно отхлебнул варева из ложки, покачал головой и закинул в котелок еще щепотку соли. — Одним кораблем больше, одним меньше. И не заметит никто.
— Ты мне такие разговорчики оставь, — пригрозил княжич. — Тебя тут работать поставили, а не решать — кому жить, а кому нет. Еще раз услышу — самого в Шартех отправлю с табличкой на груди!
— С ка-какой еще табличкой? — заикнулся Джонс, чуть не выронив ложку.
— С надписью. Твои же слова про волков и напишу. Посмотрим, что там с тобой сделают. Ясно тебе?
— Да я что... Я ж просто так. Не со зла.
От завывания ветра за окном слова старого смотрителя Киан почти не расслышал. Буря разразилась нешуточная — иногда княжич чуть ли не всерьез опасался, как бы водяные плети не выбили толстое стекло, а мощные порывы не уронили бы весь маяк. Снаружи потемнело настолько, что пришлось зажечь все лампы. Густая темнота обволакивала башню маяка, точно пунцовые тучи опустились с небес и поглотили весь остров. Киан пытался высмотреть в окно силуэт корабля, но «Вильям Первый» терялся во мгле, лишь его огоньки иногда пробивались сквозь прочную завесу.
— Что будем делать? — спросил Шоллок, когда Джонс разлил похлебку по мискам и раздал всем пятерым. Киан поначалу не решался это есть, но приятных запах и протестующих желудок перевесили сомнения. И не зря — похлебка оказалась весьма недурной.
— Ждать, чего нам еще остается, — ответил княжич, глотая горячий бульон. — Моррис и остальные отсидятся в корабле, ничего с ними не случится. Тут все-таки волноломы — всяко лучше, чем в открытом море.
— Странная эта буря, вот, что мне думается, — заметил давешний высокий гвардеец. — Когда из Кейла выходили — ни облачка на небе! Откуда это все прилетело?
Шоллок поморщился.
— Уилл, не нагнетай, а? В море и не такое бывает.
«Значит, Уилл. Надо хоть запомнить».
— Бывает-бывает, — закивал Джонс. — Вот лет семь назад у нас как-то...
Яркая вспышка ослепила всех разом, мощный треск разрядом грохнул с небес. Внутри у Киана все перевернулось.
Молнии сверкали одна за другой, озаряя лица сидящих в комнате мертвенной синевой. Грохот рвал барабанные перепонки.
— Вот это представление! — прокричал Шоллок, силясь перебороть шум ветра и удары грома. — Я такого отродясь не видел!
— Да пройдет скоро! — ответил Джонс. — Помяните мое слово!
Но буря не проходила. Киан устал от вспышек молний, от которых болели глаза, так что снял мундир и занавесил им окно. Так стало немного спокойнее. Шоллок достал из кармана медный тан — щелчком пальца отправлял его в полет, а затем ловко ловил. Уилл и еще один гвардеец от скуки чистили винтовки, Джонс задремал, прижавшись щекой к столу.
Киан вышел из комнаты и принялся бродить вниз и вверх по ступенькам, чтобы размять ноги.
«Вляпались мы, это надо же было так вовремя приплыть. Расскажу Нейту — будет ржать неделю».
На входную дверь в маяк навесили новый замок, а засов внутри укрепили. Киан подергал за ручку — вроде надежно. В щель под дверью со свистом влезал ветер, прихватывая с собой холодные капли.
Киан уже поставил носок сапога на нижнюю ступеньку винтовой лестницы, собираясь прогуляться до верхней площадки, как земля ушла у него из под ног, грубо опрокинув на спину. Фонарь вылетел из рук и грохнулся об пол — зазвенело стекло, свет мигом померк.
Дрожь сотрясала пол и стены, Киана подкидывало вверх и прижимало обратно, не давая подняться.
Весь маяк сотрясался в конвульсиях, словно больная бешенством собака.
«Надо валить, надо валить! Пока этот дэвов маяк не рухнул мне на голову!»
Но подумать проще, чем сделать — землетрясение мотало княжича от стенки к стенке, било ребрами о камень, пару раз Киан натыкался на осколки от лампы и резал ладони. С лестницы сыпались пыль и мусор, дверь в проеме застонала — металлическая обшивка с хрустом лопнула, засов перекосило.
Киан совсем потерял счет времени и не сразу сообразил, когда тряска наконец-то кончилась. Все тело ныло, синяки расплывались синевой под одеждой, руки кровоточили, а еще он умудрился разбить губу. В ушах сильно гудело.
Охая и
