тот, испросив согласие наставников, продемонстрировал это. Насколько сильно парни были удивлены, настолько быстро об этом забыли на следующий день.
Проблем с водой пока караван не ощущал. Небольшая река петляла в стороне и караван то приближался к ней, то отходил. Сейчас, увидев походящее место, старшие по предложению Дэвида повернули к нему головную упряжку, так как время привала подошло.
После ужина, когда солнце ушло за горизонт и быстро стемнело, святые отцы попросили Морриган подогреть чай и присели в стороне, чтобы серьезно поговорить с Айвеном.
— Нам надо поговорить, сын мой, — произнес пастор Салливан, и осторожно откусил кусочек от сухаря, который держал двумя пальцами.
Потом также осторожно отхлебнул горячий чай из своей кружки, не отрывая взгляд от Айвена в свете костра. Серьезность предстоящего разговора отчетливо была видна на его лице.
Свет от костра хорош в ограниченном пространстве, а дальше все погружалось в черноту.
— Да, надо поговорить, — повторил за ним падре, как эхо в горной долине. Оба священника были неразлучны в походе. И сейчас Уильям уселся рядом со своей кружкой.
— Ты наверняка хочешь облегчить свою душу исповедью, возможно покаяться. Ведь признание своих грехов перед Богом облегчает душу, и в покаянии мы умираем для греха и воскресаем для святости…, - негромко добавил отец Уильям.
«Вот он этот миг, настал…», — подумал Айвен. От разговора не отвертеться. От этой парочки ничего нельзя скрыть, хотя они вряд ли могли слышать и видеть разговор, который вела днем Клара Мюллер с дочерью в своем фургоне. Причем Ральфа, отца Ханны, отослала вперед, прогуляться. Сначала мать вела себя очень нервно, но после длительной беседы с дочерью стала спокойной и задумчивой. Примечательно, что голос мать не превысила не разу, чувствовалась хорошая родословная. Айвен тоже не слышал весь их разговор, но по обрывкам понял, о чем идет речь.
— Никогда не слышал про исповедь в присутствии двух священников, — Айвен решил немного поупрямиться для вида, сбить стариков с темы.
— Все когда-то случается в первый раз, сын мой. Мы тебе не чужие. Нам можно, — произнес за двоих отец Салливан, потом прибавил:
— Пойдем в наш фургон. Кстати, он и твой одновременно, хотя ты спишь в третьем… Дэвида нет, нам никто не помешает.
Тут из темноты появился Лис, подошел к юноше и положил свою рыжую морду на руку юноши и тяжело вздохнул. Пес почувствовал, что его хозяина сейчас будут ругать, и решил поддержать: «независимо от того, что ты там сделал, хозяин, я всегда с тобой».
Пару раз погладив его по голове, парень поднялся первым и направился к фургону. Святые отцы отставили свои кружки и направились следом.
Сели. Отец Салливан не стал разжигать масляную лампу, висевшую у потолка. Вместо этого зажег восковую свечу и установил ее в низкий подсвечник из меди.
— Ничто не может остаться незамеченным, особенно в таких маленьких общинах, какая у нас сейчас, сын мой. — такое вступление сделал пастор Салливан.
— Мы все понимаем, сын мой, — поддержал товарища отец Уильям, — в молодости теряют голову, но мы очень волнуемся за тебя. Скажу больше, мы возлагаем на тебя большие планы…
— Девочка из строгой семьи, — вторил ему Салливан, — и потерять девственность до свадьбы для нее — это где-то на грани катастрофы. А ну как тебя заставят жениться?
— Мы видим твое будущее иначе, — опять взял слово отец Уильям. — У тебя душа воина, но не мудреца, хотя и знаешь много. Но эти удивительные способности, как мы поняли, даны тебе свыше, от рождения. Но, для раскрытия способностей необходимо обучение. В Калифорнии мы поговорим об этом подробнее, но сейчас скажу, что лучшие высшие школы, университеты и не только будут открыты для тебя. Ты сможешь выбрать любой, причем как в Новом, так и в Старом свете. И твое обучение будет оплачено. Говорю ответственно…
Тут они замолчали и только глядели на юношу, ожидая его реакции.
Он в ответ улыбался и молчал с полминуты, решив немного помучить стариков.
«Будет им исповедь», — подумал. Ведь сейчас он начнет говорить и не соврет ни разу. Единственное, что его беспокоило — это то, как святые отцы отнесутся к этой правде.
Но, как оказалось позднее, опасение за уши священников, много повидавших на своем веку, были напрасны.
— Девушка невинна, если вы это имеете в виду…, - с этого начал Айвен, глядя на реакцию пасторов. — В этом могу вам поклясться на Библии. А еще лучше будет попросить врача посмотреть ее, — тут он имел в виду Марту Крюгер из тринадцатого фургона, в котором кроме нее с мужем ехала мулатка, отбитая у бандитов.
— Нет, этого нам не надо! — сразу отмел это предложение Салливан. — Только если ее родители захотят, но не думаю. Клара Мюллер успокоилась сразу после разговора с дочерью, так что мы тебе верим без клятвы…
— Мы с Салливаном не совсем понимаем ситуацию. Поясни ее, сын мой, — потребовал Уильям.
— Как вам ответить правильно…
— Давай попроще, без узоров, — поощрил юношу отец Уильям.
— Тогда скажу так. Девушка невинна в том смысле, что сохранила свою девственность. Но грешна, так как совершила акт прелюбодеяния…
— Продолжай, юноша, — подался вперед отец Уильям.
— Скажу еще понятнее. Она схватила мою плоть и удовлетворила мою страсть целиком и полностью…
— О Боже! — тихо произнес отец Уильям.
— И это не все. Второй рукой она удовлетворила и себя, причем два раза. — Тут парень невольно опустился в подробности, иначе не получалось рассказывать. Потом решил окончательно добить их преподобий, и добавил:
— В следующий раз она хочет, чтобы я захватил с собой седло. Говорит, что так ей будет удобнее…
Некоторое время все молчали. Салливан и Уильям взяли паузу и переваривали информацию, а юноше было очень интересно, какое будет продолжение у беседы, или исповеди, если ее можно так назвать. Оба священника совсем не выглядели смущенными.
— Девчонка умна, и не только, — заявил через некоторое время отец Уильям. — У нее не только практический склад ума, но и сильная воля…
— Добавлю, что счастлив будет тот муж, которому достанется эта девица. — Отец Салливан произнес это вполне серьезно, без всякого сарказма или иронии.
— Я тоже так считаю, друг мой, — ответил ему Салливан. — Если брать за основу, что мать обладает всеми перечисленными тобой качествами, как мы успели увидеть за поход, и девушка вся в мать.
— А что ты хочешь? — тихо обратился Уильям к Салливану. — Не думаю, что ты не слышал, что женщины иногда, чтобы спастись от желания, натирают свой бутон с использованием ароматных масел. До тех пор, пока не закричат… Так
