была подарком ее возлюбленного…
Но это невозможно.
На мгновение глаза Йорды потеряли фокус. Наконец она поняла. Статуя была ее служанкой — той самой девушкой, которая использовала всю свою смекалку, чтобы помочь ей сбежать из замка ради одного дня веселья.
Рядом с ней стоял ее возлюбленный, королевский стражник. Он носил свой меч на кожаном поясе, который прилагался к его кожаным доспехам. На его рукояти была выгравирована его фамилия и одна звезда, указывающая на то, что он принадлежит к низшему званию стражников.
Глаза его были широко раскрыты, а пальцы правой руки были изогнуты, как крючки, и хватали воздух, словно он мог выхватить меч, если бы у него была еще секунда времени.
"Да, Йорда, — сказала королева, ее голос был до неприличия мягок. "Я обратила их в камень и поместила здесь, чтобы они украшали мои покои. Теперь ты видишь, к какому страшному наказанию привела твоя глупость…"
Но не успела королева закончить, как Йорда упала на землю без сознания.
5
Длительная речь министра закончилась, и было официально объявлено о начале великого турнира. Участники разделились, отправившись на восточную и западную арены. Йорда не могла спокойно смотреть, как они уходят, и ушла с террасы в свои покои.
Проснувшись той ночью, она обнаружила, что лежит в постели, а рядом с ней сидит королева. Достаточно было одного взгляда на тонкую улыбку матери, чтобы понять: то, что она видела под кладбищем, не было кошмаром.
"Возможно, это немного шокировало тебя, — сказала королева, ее тон ничем не отличался от того, как если бы они были двумя подружками, обменивающимися секретами под одеялом. "Я надеялась, что ты сможешь провести немного больше времени, наблюдая за моей работой".
Королева сказала ей, что создала свою тайную галерею не для наказания. Если бы Йорда присмотрелась подольше, то увидела бы, что более чем несколько статуй — это победители прошлых турниров.
"Когда победителей выбирают, с ними обращаются как с королевскими особами — в соответствии с верностью нашему слову. Некоторое время они наслаждаются своим постом оружейного мастера, а со временем их отправляют в другой замок в моих владениях, где они будут служить капитанами. Там, скажем, в течение года, они обучают гарнизон своим приемам. А потом, когда наступает подходящий момент, я призываю их обратно в замок".
"Где вы превращаете их в камень? Зачем? Какая польза может быть от такой жестокости?"
"Воин из камня не может пойти против своего хозяина", — без колебаний ответила она. "Война — это не более чем схватка между солдатами. Если такой воин попадет в руки моих врагов, я буду уничтожена".
Когда стало известно, что турнир — это кратчайший путь к славе в землях королевы, уверенные в себе воины пришли издалека, даже из-за границ королевства. Так она выжимала силы из своих соседей, не вызывая у них подозрений.
"А когда они пропадают? Наверняка у них есть жены и дети, братья и сестры, друзья. Неужели вы не подумали о том, как эти люди переживают, как они печалятся?"
"Боюсь, ты ошибаешься, дитя мое", — сказала королева. "Ни разу никто не потребовал сообщить о местонахождении одного из победителей. Таковы уж эти искатели приключений, знаешь ли. Никому до них нет дела, никто по ним не скучает. А если кто-то и заинтересуется, то я просто скажу, что тот, кого они ищут, славно погиб в бою. Это удовлетворит всех, кроме самых любопытных".
Йорда не могла поверить в то, что слышит. "Ты сама придумала этот план, матушка? Это была твоя идея?"
"Почему ты спрашиваешь?"
"Я хочу знать".
Королева приложила палец к подбородку. "Ты хочешь, чтобы я сказала, что это была не моя идея? Что это был план, придуманный моими министрами, одна из хитростей мастера Сухала? Или, может быть, все началось по завещанию вашего покойного отца?"
Йорда знала, что ее отец никогда бы так не поступил. Ее глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на королеву.
"Моя милая, наивная Йорда. У тебя невинная душа. Хотя наша земля кажется мирной, присмотрись, и ты увидишь войны и раздоры — даже кровожадную борьбу за богатство среди наших собственных купцов. Если это поможет защитить наши земли от бдительного ока соседей, никакие меры не будут слишком жестокими".
"Но, матушка!" Йорда вскочила на ноги. Она хотела схватить мать за руку, но королева отстранилась и встала. Она подошла к окну.
Профиль королевы светился в боковом свете луны. "Ты привыкла к миру и не знаешь правды нашего мира. У славы и безопасности есть высокая цена. Это урок, который ты должна усвоить".
"Ты обладаешь огромной силой, матушка", — дрожащим голосом сказала Йорда. "Я слышала об этом от капитана гвардейцев и даже от мастера Сухала. Они говорят, что она не вообразима, хотя никто не скажет мне, каким образом. Тогда почему вы так боитесь наших соседей? Если они вторгнутся, разве вы сами не сможете их оттеснить?"
К ее удивлению, королева весело рассмеялась. "Неужели в твоих словах я слышу уважение?"
Йорда крепко сжала края своего шелкового покрывала. "Нет", — тихо сказала она. "Я боюсь тебя, матушка".
Королева откинула темную вуаль, поправила волосы и повернулась к Йорде. "Хорошо сказано. Я страшная женщина". В ее голосе звучало удовлетворение. "Я родилась с великой магией, и под защитой Темного бога она выросла в нечто еще более могущественное. При желании я могла бы уничтожить весь мир. Но я поклялась никогда не использовать свою силу без крайней необходимости". Она подняла руку, указывая на небо. "Моя сила — это не сила меча, Йорда. Вот почему я стремлюсь лишь защищать свои земли и никогда не вторгаться… Время для этого еще не пришло".
Еще не время?
"Эти люди, которые боятся меня, помнят, как в далеком прошлом я обратила свою силу против варварского племени, пытавшегося основать собственную страну слишком близко от наших границ, а затем, когда один из наших соседей стал слишком жадным для собственного блага."
"И что ты с ними сделал?"
"Я обратила их в камень и позволила им рассыпаться в прах".
Йорда мысленно представила себе эту сцену. Целый город, превращенный в камень, воющая орда варваров, застывшая на полпути. Они могли стоять годами, пока ветер не стирал их формы в песок.
"Среди королей и генералов наших соседей есть немало тех, кто слышал о моей силе. Поэтому они осторожны и никогда не выступают против нас напрямую. Однако они боятся только меня, а не силы моей армии. Поэтому на наших
