- За Леей присмотрят, - снова холодный бесстрастный ответ.
Я присела на ложе возле моей бывшей служанки. Называть женщин рабынями, как это делали местные, я не могла. Да и Лея для меня была не рабыней и даже не служанкой, а скорее подругой.
- Лея, милая, - я обратилась к ней, не очень надеясь, что буду услышана. Но уйти, не попытавшись попрощаться, я тоже не могла.
Девушка никак не отреагировала на мои слова.
- Меня отправляют на другую планету. Это какое-то недоразумение, но я не знаю, вернусь ли.
Я помолчала, чувствуя, как внутри всё немеет от боли. Ведь я и вправду ни в чём не уверена. Снова меня ожидают неизвестность и одиночество...
- А ты поправляйся! Ты очень нужна своим малышам!
Я не замечала, что слёзы так и текли по моему лицу.
- Я надеюсь, мы с тобой ещё встретимся...
С этими словами я поднялась и направилась к себе. Вернее, уже почти не к себе...
- Тебя будет сопровождать Мита, - проинформировал меня Фарчиос. - Она же поможет собрать самое необходимое.
Да и то правда, зачем мне много вещей.
Я ведь и сама - вещь. Хотят - покупают, хотят - заполняют носитель, хотят - вышвыривают как бракованную игрушку...
Было так больно, что сердце практически выпадало из груди. Наверное, если бы было возможно - оно действительно бы развалилось на части. Все предыдущие обиды и горести сейчас показались просто смешными.
Меня выгоняют... Меня вышвыривают вон... Отправляют подальше, стараясь избежать позора...
Очень хотелось спросить, почему же император лично не пришел и не сказал о своём решении. Побрезговал? Посчитал меня грязной и недостойной?
Те несколько дней наших тёплых отношений, что предшествовали разрыву, казались теперь просто нелепицей. Какой-то злой шуткой. Когда сначала приручили, показали, как может быть хорошо, а потом растоптали, унизили, уничтожили.
Да, именно уничтожили...
Потому что с сегодняшнего дня меня прежней просто не стало. Осталась оболочка с кровоточащими ранами, причиняющими непереносимую боль.
Но это была уже не я...
***
Почему-то я не узнавала сама себя.
Все дальнейшие события я наблюдала словно со стороны, пытаясь обуздать обиду и злость, которые рвались наружу. Вот за что он так со мной? Почему выгоняет? Неужели это так необходимо? Вот что за дурацкие порядки! А может император сам придумал такой порядок? Ну, чтоб с глаз долой - из сердца вон?!
Когда вернулись от Леи, в моей комнате уже царствовала Мита, которая складывала одежду и прочие вещи в подобие чемоданов, только с отдельными отсеками. Я бы даже наверное заинтересовалась строением этих приспособлений, потому что перегородки между отсеками можно было вынимать, сдвигать, сдавливая вещи. Но сейчас меня совершенно не беспокоило строение каких-то непонятных штуковин.
Сейчас мне хотелось схватить эти вещи и выкинуть их все! Нет, сначала разорвать на куски и только потом выкинуть.
Я села на кресло в углу и отвернулась. Попыталась успокоиться, но ничего не получалось. Мне никогда не приходилось испытывать такие эмоции, чтобы прямо через край фонтанировала злость. Она даже затмила боль в сердце, которая до этого разливалась там, поглощая всё живое.
Сжала кулаки, сцепила зубы. Нужно было успокоиться, но это никак не получалось сделать. Горечь предательства, обида, отчаяние слились в какой-то безумный клубок эмоций, из-за чего хотелось рвать и метать.
Если бы здесь был император, я бы, наверное, разодрала ему лицо в попытке дотянуться и выцарапать эти невозможные глаза. Или вцепилась бы в волосы...
Может быть и не сделала бы ничего такого, но высказала бы ему всё уж точно. Я бы... Я бы сказала...
А сейчас мне даже не на ком выместить этот ураган, сносящий всё внутри...
Но я должна быть сильной. Я должна сейчас сдержаться ради ребёнка. Я смогу...
- Майя, что вам сложить из еды в дорогу? - спросила между тем женщина.
- Ничего не нужно, - процедила я сквозь зубы, чтобы не заорать на неё, не вышвырнуть вон с воплями и требованиями оставить меня в покое.
- Дан приказ кормить вас хорошо и с небольшими перерывами,
Ах, значит вот как?! Приказ...
И кто, скажите, дал его? Фарчиос? Или всё-таки сам император снизошёл до того, чтобы озаботиться моим рационом?
Нет, скорее всё-таки первый. Кстати, он так и стоял на входе в комнату. Словно охранял, чтобы я никуда не сбежала.
А может это вообще всё он затеял? Может император и не в курсе вовсе, что меня вышвыривают, как ненужную собачонку? Может он где-то в отъезде, а здесь творится чёрте что!
Может это снова заговор против меня и императора? И если я сейчас стану сопротивляться, сбегутся другие рабыни и стражники, императора предупредят, и заговор будет раскрыт...
Может это как в Сказке о царе Салтане, меня сейчас посадят в бочку, бросят в океан, ну, то есть в космос, и отправят... И рожать мне придётся в бочке, вернее в космическом корабле, и сына моего обзовут неведомой зверушкой...
Мысли об аналогии со сказкой Пушкина немного привели в чувства, и я стала успокаиваться.
Если это и правда заговор, то я должна его предотвратить. Но как?
- Фарчиос, - сказала я, поворачиваясь. - Я могу увидеть императора?
Мужчина отрицательно покачал головой.
- Это очень важно, - снова повторила я попытку. - Это касается его безопасности.
Ну а что, если уж врать, так по-полной.
- Ты можешь всё сказать мне, и я сам займусь его безопасностью.
Понятно. Здесь без вариантов.
Отвернулась, прекращая этот разговор.
- Если тебе есть, что сказать - говори, - услышала из-за спины. - Если нет - тогда пойдём. Вещи собраны.
- Он не зайдёт? - спросила, в принципе ни на что не надеясь. Ну и пусть это унизительно, но мне нужно знать.
- Нет, Майя, - Фарчиос покачал головой, когда я поравнялась с ним. - Смирись...
Он пошёл первым, следом за мной шла Мита, неся нечто похожее на нашу корзину для пикника с крышкой. За ней двое стражников несли те странные приспособления с моими вещами.
Усмехнулась про себя. Надо же, здесь у меня даже вещи свои появились. Прибыла то я в эту галактику сущей оборванкой...
Мы должны были лететь на корабле-тюбике, таком же, как тот, что несколько месяцев назад доставил меня сюда. Тогда меня привез Тартон...
Кстати, так и непонятно, что случилось с ним. Наталью я видела довольно давно, но тогда новостей от него не было. Думаю, вряд ли что-то стало известно сейчас. Может его осудили и казнили уже? Мы ведь всё равно не узнаем. Хотя, если император действительно так ревнует, что способен казнить предполагаемого соперника, то он бы, мне кажется, первым пришел и сообщил о наказании.
