class="p1">— Зёрна не покупаю, лень их молоть, — сказала она, словно прочитав его мысли. — А потом ещё за пенкой следить, чтобы не убежала. Совершенно не понимаю, в чём прелесть этой возни. А вкус мне нравится и такой, как сейчас, так что не возмущайся.
— Не буду. Мне сегодня вообще сказали, что я плебей.
— Вот и прекрасно. Я, как ты помнишь, тоже отнюдь не аристократка. Мама у меня вставала чуть свет, бежала на работу в пекарню — лишней минуты не было, чтобы на кофе тратить. Ну и я тоже как-то не пристрастилась. А папаня вообще обходился пивом, пока от мамы не получил прощальный пинок под зад.
Саманта плеснула кипяток в чашки, села напротив Стэна и поинтересовалась:
— Слушай, а почему всё время я говорю? И про клуб уже растрепала, и про семейные дрязги. Так нечестно, по-моему. Твоя очередь. Ты вот, например, город хорошо знаешь, как я заметила. Вырос здесь?
— Нет, просто давно приехал.
— А до того?
— В разных городах жил. Мама у меня — кочевница по натуре. Года два-три — и до свидания, меняем адрес. Её прямо-таки манило за горизонт. Она как будто надеялась, что где-то там будет лучше. Ну или искала что-то, не знаю. Я так толком и не понял, хотя спрашивал много раз. Меня эти переезды достали. Школу надоело менять, приятелей.
— И как твой отец на всё это реагировал?
— Без понятия. Они с мамой разбежались до моего рождения. Он откуда-то с севера, дальнобойщик. Но деталей не знаю, мама не любила рассказывать. Банальная история, в общем.
Она хотела что-то ещё спросить, но ей помешали — зазвонил телефон.
Глава 21
Саманта замерла на мгновенье, словно надеялась, что звонок ей почудился. Но дребезжащая трель в гостиной повторилась, потом ещё раз.
— Извини, я должна ответить.
— Давай.
Хозяйка скрылась в гостиной. Телефон перестал трезвонить, и донёсся её приглушённый голос — слов было не разобрать. Через минуту она вернулась, снова села за стол и хмуро отхлебнула из чашки.
— Плохие новости? — спросил Стэн.
— Мне надо ехать в клуб. Через полчаса заберёт машина.
— Что там стряслось?
— Вряд ли что-то серьёзное. Но так иногда бывает — босс выразил пожелание… Знаешь, что самое смешное? Он, кажется, искренне полагает, что ведёт себя со мной благородно. В том смысле, что не тащит меня насильно в постель. Ему, видимо, подсказали, что джентльмены должны соблюдать приличия. А он очень хочет считаться джентльменом, а не бандитом из подворотни. Есть у него такой пунктик… Но при этом всё, что находится в стенах клуба, он рассматривает как личную собственность, как движимое имущество. Включая меня. Ему и в голову не приходит, что вне работы у меня могут быть какие-нибудь дела, а тем более — увлечения. Я и так, очевидно, должна быть счастлива, что являюсь не постельной игрушкой, а всего-то элементом декора…
— А если бы ты сказала, что сейчас не можешь приехать?
— Думаешь, меня кто-то спрашивал? Просто проинформировали — машина подъедет, я должна быть готова. И нет, я не собираюсь дразнить волков. Так что не обижайся, но я тебя выгоняю, а сама пойду собираться. Если хочешь, позвони завтра.
Она закрыла за Стэном дверь, и он спустился по лестнице. Выйдя во двор, зачем-то оглянулся на её окна — как будто ожидал увидеть Саманту ещё разок, напоследок. Но ей уже было не до него.
Он отъехал ярдов на двести, припарковал машину и пешком вернулся к дому Саманты. Обогнул его сзади и занял наблюдательную позицию за кустом. Взглянул на часы — назначенный срок уже приближался.
Подкатил седан, внушительно-чёрный. Из-за руля выбрался крепкий парень, лицо которого показалось смутно знакомым. Порывшись в памяти, сыщик сообразил — это один из «братьев», укрощавших Хардинга возле клуба.
«Брат» зашёл в дом, а через пару минут вернулся вместе с Самантой. Она села рядом с ним впереди, не сказав при этом ни слова. Он, впрочем, тоже не донимал её разговорами. Мотор заурчал негромко, и машина скрылась из виду.
Стэн зажёг сигарету.
Он сам не знал, с какой целью устроил эту засаду. Хотел проверить слова Саманты? Ну вот, проверил. И убедился — да, её повезли не куда-нибудь, а именно к Когтю. К тому уроду, который охотится на людей и тянет лапы к Маховикам.
Стэн представил себе, как Коготь сейчас сидит, развалившись в кресле, а к нему заводят Саманту. Гангстерский босс разглядывает её, усмехаясь. И прикидывает — не слишком ли долго она пребывает в статусе неприкасаемой куклы? И не пора ли что-то менять?
Кулаки у Стэна невольно сжались.
Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Напомнил себе — он, Стэн, и так уже начал действовать против Когтя. Главное сейчас — не спешить, а то получится хуже. Пока у сыщика против гангстера — только косвенные улики, которые не примет ни один суд. Например, подручные Когтя незаконно проникли в дом инженера. Но кто это докажет? Сам сыщик, вломившийся туда же без спроса? Ага, отличная шутка…
Нет, ему нужно что-нибудь посерьёзнее. Неопровержимые факты, старшие козыри. Он их соберёт, если не будет пороть горячку. И при должном везении закроет, как говорится, две луны одной тучей — во-первых, поможет выпутаться Саманте, а во-вторых, прижмёт предполагаемых похитителей Эрика.
Конечно, причастность Когтя к исчезновению живописца — пока лишь версия. Но версия наиболее убедительная, а значит — приоритетная на данный момент. Роггендорф же со своей клиникой отходит на задний план. Или, точнее, перемещается на одну строчку ниже в списке подозреваемых…
Стэн вышел со двора и зашагал к машине.
Решил — пока не появился конкретный план, можно забрать у Айзека фотографии, обещанные Саманте.
Старик, как и обычно, был в своём ателье, но выглядел странновато. Рассеянно кивнул Стэну и даже не предложил выпить чаю. Сидел и о чём-то думал, пристукивая карандашом по столешнице в такт собственным мыслям.
— Айзек, очнись, — позвал его Стэн. — Я по делу вообще-то.
— Да-да, извини, — встряхнулся старый фотограф. — Ты насчёт своей плёнки? Я с неё напечатал десяток кадров. Самые лучшие с той красавицей. Или ты хотел все? Некоторые там довольно похожи. Ты, по-моему, каждые три секунды на кнопку жал.
— Ты всё правильно сделал, десяток лучших — достаточно, — сказал Стэн, забирая снимки. — А чего ты такой задумчивый? Есть
