восходящая к Месопотамии, если и не к самой Атлантиде. Ну, в общих чертах суть такова, что маг – мужчина может иметь силу, скажем – Х, и маг – женщина, может иметь силу, допустим Y. Однако когда они сливаются… – ну, ты понимаешь, – их сила почему-то становится равной даже не произведению Х и Y, но гораздо больше. Я подозреваю, хоть и не уверен, что результирующая сила будет равна либо Х в степени Y , либо – наоборот, в зависимости от того, кто в данном акте магии доминирует, или точнее – является ведущим. В данном случае, я думаю, что ведущей была она, – Маркус кивнул в сторону Клавдии.– Впервые, об этой магии было сказано в папирусе египетского жреца и мага Хоремхеба, жившего во времена правления фараона Тутмоса третьего. Но… я повторяю, скорее всего, и записи Хоремхеба – сгоревшие, кстати, в пожаре Александрийской библиотеки – это пересказ еще более древних текстов. Понятно?
– Да…– ответила Сандра, – но что тут все-таки происходило? И почему вы полагаете, что это была магия, а не, скажем, просто… хм… соитие?
– Если бы это было просто соитие, Клавдия бы не находилась теперь в состоянии каталепсии. Что же именно тут происходило, мы пока не знаем…– ответил Маркус довольно правдиво, – но посредством этой магии обычно отслеживают врагов или их секреты.
– Вот как?.. А что сейчас делает Альфред?– спросила Сандра.
– О… Не переживай за него! Я думаю, ему сейчас не до нас совершенно!
– Это я понимаю… Он прислал мне шифровку следить дальше за этой квартирой, и тут – такое!
– И что? – удивился Маркус. – ты справилась. Можешь не волноваться. Дождемся доктора, и после поедем домой.
– Как это домой? – возмутилась Сандра. – А как же мой пост?
– Да ну… За кем же тут наблюдать теперь? Густав Йоркович – в полиции, Клавдия – тут, и неизвестно – выживет ли…
– А вдруг сюда придет кто-то еще?
– Кто? – немного иронично спросил Маркус.
– Я не знаю. Если бы было понятно, кто, то и следить было бы незачем. В общем, как только придет доктор, я возвращаюсь обратно на пост наблюдения! До отменяющего приказа Альфреда.
– Ну, как знаешь… – Маркус пожал плечами.
Минут через двадцать вернулся констебль с доктором.
– Что тут у вас? – осведомился он и, увидев на полу лежащую Клавдию, направился к ней.
Доктор велел всем выйти, за исключением девицы.
– Вас, мадмуазель, я попрошу остаться, если можно, – сказал доктор, обращаясь к Сандре, – ваша помощь мне может понадобиться.
Маркус, прихватив банку с восковой фигуркой, а также свои записи, вышел вслед за констеблем. Примерно через десять минут доктор вышел в кухню, где Маркус с Голдсмитом сидели у окна и, молча, покуривали.
– Господа, я в затруднении. Я не знаю, что с ней. Это не обморок и не каталепсия. При этом все органы работают нормально. Я предлагаю следующее. Мы сейчас вызовем медицинскую карету и отвезем ее в госпиталь Марии Магдалены. А там я назначу консилиум, и мы попробуем разобраться. Других предложений у меня нет.
– Ну что ж…– задумчиво ответил Маркус, – так и поступим. Однако пока эта дама находится под следствием, около нее будет дежурить констебль, вплоть до дальнейших распоряжений. Позаботьтесь, доктор, чтобы ее поместили в отдельную палату, желательно без окон, или же с небольшим окном. Это возможно?
– Я думаю, да, – кивнул доктор.
– Вот и отлично. Голдсмит, вы поедете с доктором, а с вечерней сменой, вас кто-нибудь подменит. А я поеду в управление, составлю рапорт обо всем, что здесь произошло. Сандра, ты не передумала оставаться?
– Нет, дядя.
– Что ж, тогда все по своим местам, как говорится…– Он встал и направился к двери.
* * *
Было уже около трех часов пополудни, когда Маркус добрался до управления полиции. Войдя, он спросил у дежурного, здесь ли еще господин Ланге или же ушел? Дежурный – немного сонный – кивнул, и сказал, что господин Ланге сейчас вроде бы ведет допрос. Маркус поблагодарил, и отправился в допросную. Он постучал, и, слегка приоткрыв дверь, увидел Альфреда, который расхаживал по комнате и что-то вещал тоном, напоминавшим внушение провинившемуся школьнику. Однако допрашивал он вовсе не Йорковича, а какого-то другого человека. Маркус смутно припоминал, что где-то его уже видел, но не мог припомнить, где именно. Альфред повернулся, и сделал приглашающий жест рукой:
– А! Вот и отлично, что вы прибыли! Заходите. Вот, уважаемый господин Де Ниро, перед вами никто иной, как задержанный сегодня днем в секретном хранилище. И он же по совместительству у нас ни много ни мало – исполняющий обязанности бургомистра, сам Луиджи Феррано, собственной персоной!
– Как? Это и есть господин Феррано? – Маркус был немного сбит с толку.
– Он самый, – подтвердил Альфред. – Был задержан во время несанкционированного проникновения в сверхсекретное хранилище.
– Вот как? И зачем же? – недоумевал Маркус.
– Вот это я и хочу от него услышать, – Альфред сел на край стола.– Ну что, будем говорить, или я сразу передаю дело в Министерство? Тем более что мне известны ваши мотивы, я лишь даю вам шанс, так сказать, облегчить свою участь.
– Вот как? – оскалился Феррано, – И каковы же мои мотивы? Объясните! Прошу вас! Ибо это и для меня самого загадка!
– Вы что же, ничего не помните? – спросил Маркус.
– Ничего! – отрезал Феррано.
Маркус вдруг почувствовал нечто странное, будто он видел этого человека совсем недавно, буквально час назад: на улице или где-то еще…
– В котором часу он был задержан? – спросил Маркус Альфреда.
– Да минут через двадцать, как вы ушли их хранилища, – спокойно ответил Альфред.
– Хм… значит, не на улице…
– Что вы сказали? – переспросил Альфред.
– Нет, нет, ничего, – Маркус положил свой блокнот на тумбочку у окна, и туда же поставил и банку. Затем он посмотрел на Феррано, после снова на банку, и спросил:
– Скажите, господин Феррано, не могли бы вы рассказать как можно подробнее, что с вами происходило вчера и сегодня утром, вплоть до того момента, когда у вас произошел так сказать, этот провал в памяти?
– Это еще зачем? – удивился Феррано.
– Видите ли, я, кажется, догадываюсь, что с вами произошло, и теперь ваша судьба очень сильно зависит от вашей откровенности.
Альфред вопросительно посмотрел на Маркуса, и тот сделал успокоительный жест рукой, мол, доверьтесь мне.
– Ну что ж…– начал Феррано, – вчера я был весь день в магистрате. Потом поехал в «Голову короля» – встретиться моим приятелем.
– Густавом Йорковичем? – уточнил Маркус.
– Да, с Густавом Йорковичем, – подтвердил Феррано и с некоторым вызовом посмотрел на Альфреда,
