в западногерманскую прессу и на экраны местного телевидения. Вокруг него роем стала кружить горская эмиграция.
«Шах» был со всеми вежлив, обходителен, даже дружелюбен, но не более. Близко к себе никого не подпускал, сохраняя пафос дистанции. При этом держался в превосходной степени достойно, ведь он — знаменитость в Адыгее!
Трехдневное пребывание во Франкфурте прошло на удивление спокойно. Последний вечер перед вылетом в Москву «Шах» провел в компании наших туристов, которые в благодарность за великолепно проведенную экскурсию потчевали гида-немца копченым адыгейским сыром и шампанским «Абрау-Дюрсо».
В свой номер агент вернулся за полночь и застал там пожилого человека кавказской внешности, сидевшего перед включенным телевизором.
— Вы кто? — с неподдельным удивлением в голосе спросил «Шах».
— Я — Азашиков, — ответил незнакомец и включил на полную громкость телевизор. — Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого.
— Немедленно уходи! — гаркнул «Шах». — В нашей группе полно кагэбэшных сексотов. Я не хочу рисковать…
— Постой! — отмахнулся от него визитер. — Меня ты не интересуешь, хотя должен сделать тебе выговор, потому что законов кавказского гостеприимства ты не соблюдаешь… Ну-ка, дай сюда бурку!
Пришелец дотошно осмотрел нитки на швах и вынес приговор:
— Ей от роду не более недели, и на тебе она висит, как седло на корове. В ней ты похож на чучело. Сними ее и не позорь горцев! Судя по всему, цивильный костюм тебе привычнее… Но сам по себе замысел хорош. Ценю. Приятно иметь дело с умными людьми. Только вот они почему-то считают, что сами воду пьют ртом, а Азашиков, дурак, — ноздрями…
— Убирайся! — крикнул «Шах» и угрожающе двинулся навстречу.
— Вот что, парень, — спокойно продолжил «Танцор», не вставая с кресла и не выказывая ни малейшего беспокойства, — передай тем людям, что послали тебя, чтобы спровоцировать мой выход на авансцену, что я готов работать на них… Мои условия: три года честного сотрудничества, после чего — спокойная старость в родном ауле. Все. Пусть присылают связника. Пароль: «Кавказ подо мною, один в вышине». Отзыв: «Орел, с отдаленной поднявшись вершины, парит неподвижно со мной наравне». Знаешь, чьи это стихи?
— Конечно… Михаила Юрьевича Лермонтова… А «орел» — это ты, Толик? — не удержался от подначки «Шах».
— Послушай, молокосос, я в 1943 году не бежал из Адыгеи. Я просто отъехал на безопасное расстояние. Ну, да тебе этого все равно не понять — за тебя это сделают твои яйцеголовые шефы из… А с заданием ты справился. Молодец. Прощай!
Азашиков похлопал агента по плечу и исчез, как полночная тень.
Бурку Казаченко подарил «Шаху». Тот сделал из нее подкладку своей зимней куртке, которую носит по сей день. Связь, как того и просил «Танцор», была с ним установлена, и он три года пытался реабилитировать себя. Впрочем, это уже совсем другая история…
Глава шестнадцатая. Даешь «Героя» за «Стингер»!
Когда в 1986 году США начали поставлять «Стингеры» — переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК) — моджахедам, и наши вертолеты стали падать на землю, как груши в пору созревания, командование Ограниченного контингента советских войск с подачи Главного разведывательного управления (ГРУ) обещало любому, кто доставит действующий «Стингер», звание Героя Советского Союза. Но, несмотря на то что во время Афганской войны нашими десантниками были захвачены восемь (!) ПЗРК, никто из них Золотой Звезды так и не получил…
ДУРИ ВЕЗДЕ ХВАТАЕТ…
В марте 1986 года подполковник Олег Вакуленко, сотрудник Второго главного управления, был командирован в представительство КГБ в Берлине.
Опытный офицер-агентурист, он недолго «носил дым в штанах» — находился не у дел, гуляя по коридорам резидентуры, — не прошло и двух дней, как ему на связь передали троих агентов-иностранцев.
Наибольшие хлопоты Олегу доставлял агент «Новобранец» — в миру Курт Зайдель, — хозяин бара в районе дислокации филиала ЦРУ в Западном Берлине.
Двумя годами ранее его жену изнасиловали американские солдаты. С тех пор жгучее желание отомстить янки превратилось у Зайделя в навязчивую идею. И однажды, навещая дядю в ГДР, он поделился с ним своими бедами. Дядя оказался агентом полковника Булавкина. Тот встретился с обиженным немцем и предложил свою помощь в реализации вендетты. А для начала привлек его к добровольному сотрудничеству: взял подписку о неразглашении, дал псевдоним «Новобранец», прочел лекцию о конспирации, а в качестве оператора назначил ему полковника Гаевца Михалтрофимыча.
Промучившись с новым рекрутом около года, Гаевец появление Вакуленко в представительстве расценил как знак судьбы и поспешил передать ему на связь «Новобранца». Со слов Михалтрофимыча, агент, внешне походивший на Робин Гуда, вожака лесных разбойников из английской баллады, был так же бесшабашен, как его прототип, и за время сотрудничества показал себя абсолютно неуправляемой личностью, готовой на любые несанкционированные действия.
В свою очередь, «Новобранец» на первой же явке пожаловался Олегу на Гаевца, сказав, что тот пытался «строить и строжить» его. Сотворив улыбку кролика перед удавом, заявил:
— Я вовсе не против тирании, я готов подчиняться и даже люблю, когда мною командуют, но диктаторство должно происходить от любви ко мне. Если же я встречаю недобрый, хуже того, злой взгляд визави, я или зажимаюсь, или «включаю дурака». Я чувствовал, что партайгеноссе Микаэль не любит меня, и это либо парализовало меня, либо заставляло выпрыгивать из штанов, чтобы доказать, что я — не последний немец в Западном Берлине и способен на многое. И не моя вина, что эти мои попытки были выше его понимания…
ЛЮБИТЕЛЬ ЭФФЕКТОВ
Солнечным майским днем Вакуленко подъехал на служебном «трабанте» к Александерплатц, традиционному явочному месту сотрудников берлинской резидентуры, и, присев на скамейку у фонтана «Нептун» лицом на восток, стал поджидать «Новобранца». Согласно разработанной схеме, тот должен был прибывать только с восточной оконечности площади. Это позволяло Олегу вести контрнаблюдение и выявить гипотетичную слежку за агентом.
Вакуленко взглянул на часы и недовольно поморщился: агент опаздывал на целых три минуты. В тот же миг сзади зашуршала листва, и боковым зрением Олег увидел, как из кустов сирени вынырнул «Новобранец».
— Что, мой друг, эффекты любишь? — вместо приветствия сказал Олег, не поворачивая головы.
— Ах, герр Алекс, это только начало — главный эффект впереди…
Агент для рукопожатия протянул пятерню, похожую на связку свиных сарделек, но Олег сделал вид, что не заметил жеста, — для окружающих они не знакомы! — и, не оборачиваясь, зашагал к отелю «Штадт Берлин».
Сохраняя дистанцию в несколько метров — конспирация превыше всего! — они порознь подошли к входу, но в лифт вошли одновременно. Ехали молча, каждый по-своему переваривал встречу, уставившись в несуществующую точку на потолке.
В номере Вакуленко выставил из холодильника
