ним и отцом было достаточное расстояние, чтобы остаться в живых. Это тоже в его силах.
Выполняя разные поручения в больнице, Рилинд вдруг услышал, как двое врачей тихим голосом обсуждали большое количество смертей в больнице. Такого ещё никогда не было, и никто из них не понимал, в чем дело. Зато Рилинд сразу всё понял и его обдало жаром. Придумав предлог, парень отказался от очередного поручения, чтобы проследить за отцом.
Сердце Мерджима очерствело, его новое «я» имело совсем иные моральные границы. Почувствовав усталость, Мерджим, не задумываясь, пользовался уже проверенным способом, подпитываясь чужой жизненной энергией. Он даже не замечал, что он это делал. Проходя мимо лежащих на каталках больных в периферийных коридорах больницы и думая о чем-то своём, он касался людей, и они тут же умирали. Рилинд, который, как приклеенный, незаметно ходил за отцом, стал свидетелем очередного убийства. Его отец шёл по коридору, навстречу ему медсестра везла на каталке в медикаментозном сне пятилетнего ребёнка, только что перенёсшего операцию после осколочного ранения. Мерджим остановил медсестру, поздоровался и заговорил с ней, спрашивая подробности о ребёнке. Медсестра сказала, что операция прошла успешно, что жизни ничто не угрожает, ранение было несложным. Пока медсестра говорила, Мерджим протянул руку и погладил ребёнка по голове. Тот тут же умер, но медсестра этого не заметила, а Рилинд похолодел в подозрении. Попрощавшись с медсестрой, Мерджим бодро пошёл дальше. Рилинд проводил его взглядом, но следом не пошёл. Ему надо было проверить свою догадку. Он вышел навстречу медсестре с каталкой и бросил взгляд на ребёнка. Тот был синюшный. Медсестра была занята толканием каталки, и на ребёнка не смотрела.
— Подождите! — Рилинд привлёк внимание медсестры, и та остановилась.
Рилинд решительно подошёл к каталке и тронул ребёнка за руку. Она была холодной.
Медсестра перевела взгляд на ребёнка и побледнела. Она кинулась щупать пульс, и конечно же, не обнаружила его. Она подняла на парня испуганные глаза.
— Он мёртв, да? — задал вопрос Рилинд, не сомневаясь в ответе.
— Да. И он холодный, будто давно умер… но это же невозможно! Он был в полном порядке и должен был жить! — медсестра была шокирована.
— Думаю, вам лучше позвать доктора, — произнёс Рилинд, повернулся и ушёл.
Внешне он выглядел спокойным, но он разозлился. И не просто разозлился, а пришёл в неистовое бешенство. Доселе не испытанная ярость захлестнула его с головой.
«Ребёнка! Он себе на потеху убил ребёнка, который должен был жить!» — Рилинд выскочил из госпиталя, уйдя раньше времени и без разрешения. Он не мог находится рядом с Бранимиром, который начал бы его расспрашивать о том, что случилось, ни — тем более! — с отцом, на которого готов был набросится с кулаками, которого ему хотелось просто растерзать!
Он ходил по городу, не разбирая дороги, иногда у него темнело в глазах, голова кружилась, пот прошибал и катился градом по лбу. Рилинд скрежетал зубами. Время для него пролетело незаметно. Он вдруг заметил, что начинают сгущаться сумерки. Значит, отец уже вернулся. Парень решительно направился к дому.
Придя домой, Рилинд застал отца, спокойно ужинающего за кухонным столом. Кровь снова бросилась парню в голову: «Убийца!» Не разуваясь, он быстро подошёл к отцу.
— Я всё про тебя знаю, — выпалил он и уставился в глаза отцу.
Мерджим поднял глаза и как-то изучающе посмотрел на сына.
Что ты имеешь в виду? — после некоторого молчания поинтересовался Мерджим.
Я видел, как ты это делаешь, — Рилинд, продолжая смотреть в глаза отцу, слегка к нему наклонился через стол.
Что я делаю?
Убиваешь, — сипло произнёс Рилинд, и его пробрала дрожь.
«Маски сброшены, назад пути нет!» — мелькнула у парня мысль.
Мерджим резко откинулся на спинку стула, не сводя взгляда с сына. И хотя лицо его изображало непонимание, глаза выражали удивление, а сияние вспыхнуло ярче. Рилинд почувствовал внезапное облегчение. Значит, это правда! Ему ничего не показалось, он не спятил с такой жизнью, которая уже не первый месяц сводила всех с ума страхом и неизвестностью. Несмотря на то, что он был уверен в своих наблюдениях, предательский червячок сомнения, всё-таки, прятался в подсознании. И, вот теперь, он одномоментно сдох.
Не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойно произнёс отец, глаза которого вдруг стали чужими.
После его слов Рилинд стремительно подошел к отцу, схватил того за руку своей рукой и зло воскликнул:
Ну же?! Убей меня, как ты убил их! Я знаю о твоём смертельном прикосновении!
Мерджим изменился в лице. Сияние его начало пульсировать. Рилинд же после своих слов почувствовал что-то странное. Через руку, которой он удерживал руку отца, молодой человек ощутил самые сокровенные мысли и желания Мерджима. О, да! Его отец создан забирать жизни других людей, и сидящий в нём пожирающий чужие жизни вампир очень голоден! Он будет убивать всё чаще и чаще… Рилинд знал теперь это так же хорошо, как собственное имя.
Мерджим почувствовал, что что-то происходит, и дёрнулся, пытаясь вырваться, но Рилинд лишь сильнее сжал свою руку, ещё и второй ухватившись за одежду отца. В ощущениях Рилинда было что-то ещё помимо понимания способности Мерджима, и понимание обрушилось на него, словно снежная лавина, придавив и чуть ли не похоронив его сознание.
«Я же могу забрать это у него!» — ошеломленно подумал Рилинд и, сам того не понимая, зачем, он перенял у отца его способность убивать.
Мерджим застонал, а на его лице появился ужас. В полумраке комнаты было сложно понять, но Рилинду показалось, что лицо отца приобрело какой-то голубоватый оттенок.
Что ты наделал?! — в отчаянии воскликнул отец и снова попытался вырваться.
Рилинд же, глядя в глаза отца своими широко распахнутыми глазами, ощущал в себе новую силу, которая овладела всем его существом. Он почувствовал себя всемогущим. В его глазах появилась суровая решимость.
Прости, отец, — произнёс Рилинд. — Так надо!
И Рилинд забрал жизнь у отца. Мерджим успел лишь удивлённо поднять брови в ответ на свои внутренние ощущения, и в тот же миг его взгляд остановился, а его безжизненное тело резко осело. Сияние, окутывавшее его тело, погасло, знаменуя о том, что жизнь покинула этот
