готовить для раненных – у нас же и мяса как раз много будет.
Новость, в принципе, была хорошей. Дальше мы, и правда, вполне справимся сами. Главное, чтобы охотники зверье для Матфея и Иуды приносили в достаточном количестве, чтобы раненные могли продержаться.
Перед сном развернул системные сообщения. Как я и ожидал, я получил первые заработанные 200 баллов. Осталось – всего ничего – еще восемь сотен, чтобы отсюда свалить. Сам про себя поржал с собственного оптимизма и погрузился в сон. Гул шестеренок в голове – тихий и ритмичный – убаюкивал.
Утром, когда открыл глаза, первые мысли были о Сэме. Мы с ним договорились о следующем – если я соображу, что смогу вырваться, просто постараюсь убрать в тот день на госпитале флаг красного креста. Ахиллесу я объяснение на этот счет уже придумал. Мол, в прошлый налет летающие тарелки обстреляли госпиталь, надеясь кого-то задеть. Сейчас там раненные и информацию о том, где они сейчас лежат, все из себя такие беззащитные, лучше скрывать. Вполне за уважительный предлог, должно прокатить.
Сэм, который будет отираться недалеко от лагеря, как только увидит убранный флаг с госпиталя, ждет меня до заката уже у нового кладбища в лесу. Там он сам выйдет ко мне, как только я появлюсь в пределах его видимости. План вроде был простой, как пять копеек. Мы рассчитали вроде все. Даже договорились, что, если я в ближайшие дней пять флаг не уберу, это знак того, что вырваться у меня не получится, и Сэм с этой самой шестеренкой просто уйдет в леса. Невыгодный, конечно, для нас обоих вариант, но рисковать своей жизнью ради дополнения одного квеста не стоит ни ему, ни мне.
Осталось лишь дело за малым – как-то свалить из лагеря, чтобы меня не заподозрили ни в чем. Я, неспешно одеваясь, сам себе обещал что-нибудь сегодня с этим делом придумать.
Вышел к ребятам. Они, к моему стыду, уже не спали. Их голоса слышались снаружи палатки. Вышел, позевывая, к ним.
Близнецы под одобрительные возгласы пришедших охотников вытягивали остатки жизни из раненного оленя. Соня, стараясь не смотреть на протекающее рядом зрелище, уже вытянула к входу в госпиталь большую посудину, чтобы готовить на нас и раненных завтрак.
Поздоровавшись с девочкой, предложил ей помощь. Соня от меня отмахнулась, отметив:
- Не надо, Томас. Я же готовкой немного также магию алхимика развиваю. Так что мне лучше все самой…
Кивнув, уселся рядом, решив поддержать Соню хоть не делом, так просто беседой:
- А мне чем прикажешь тогда заняться?..
- Ничем, - улыбаясь, ответила Соня, - вчера у тебя было много работы. Сегодня пусть делают дело близнецы. А скучать, кстати, тебе не придется. Народ в лагере рассказывает, что сегодня Инквизиция ктулхиатца будет жечь…
От новости меня передернуло. Нелогичность происходящего не укладывалась в голове. Нафига пленного каджита то на костре жарить? Мы что, ларек с шаурмой открываем? Еще одна жестокая, но логичная мысль не давала покоя:
- Соня, - обратился я осторожно к девочке, - извини за дурацкий вопрос, но у нас ведь куча тяжелых раненных. Почему пленного не отдали нам, чтобы его жизнь передать пациентам с помощью близнецов?
Девочка тяжело вздохнула:
- Да, на первый взгляд верно так, но инквизиторы настояли, чтобы пойманный после налета пленный безбожник скончался непременно в мучениях на радость Спасителю…
- Ну раз на радость Спасителю… - ошарашенно промямлил я, пробуя уложить в башке окружающий трындец.
Я в размышлениях провел около часа. Только окрик Сони вывел меня из ступора:
- Томас, завтрак, я приготовила. Быстро ешь и идем кормить раненных…
Огляделся по сторонам. Близнецы уже были в палатке, отдавая пациентам собранные из оленя жизненные силы. План, который внезапно созрел в моей голове, был еще более наглый и дикий, чем прошедший для меня вчерашний день экстремальной прокачки. А с другой стороны – что мне помешает? Все прошедшее мне вполне сошло с рук, может и это прокатит? Похоже, этот игровой мир принадлежит тем, кто владеет ментальной магией.
Ну что ж… Осталось дождаться вечернего фаер-шоу. Быстро перекусил порцией наваристого супа с мясом и травами. В голове вспыхнуло сообщение « Вы съели целебный суп. Выносливость поднялась на 5 пунктов. Эффект – 2 часа».
Похвалил смущенную Соню, которая, краснея, отметила:
- Это все моя магия Алхимика. Потом и не такое смогу…
Улыбнувшись на эти слова, быстрым движением снял с палатки флаг красного креста. На недоуменный взгляд девочки отметил:
- Потом объясню все. Пойдем кормить раненных…
В госпитале в хлопотах день проходил незаметно. Кормежки раненных, лечение близнецов. Теперь была уже их очередь носиться вокруг пациентов. Я, разумеется, только и мог, опять же, немного унять боль, но даже в этой мелочи старался не отказывать пациентам. Алан, кажется, был молодцом. Держался. Лидию со вчерашнего дня я рядом с ним не видел, но, как говорится, если я чего-то не видел, это не значит, что этого не было. Я нарочно старался себе придумать множество дел и хлопот, чтобы побыстрее прошло время.
Когда солнце стало клониться к обеду, лагерь, как будто, преобразился. Народ, праздно шатаясь, стал слоняться между казармами, как бы ожидая чего-то. Кажется, уже скоро…
Подождав еще немного, вышел из госпиталя и слился с праздной толпой. От перенапряжения мозг стал чудить, переделывая в голове на свой лад детские стишки: «Тра-та-та, тра-та-та, мы сожжем сейчас кота». Мда.. «Обезьянку с попугаем. Инквизиция такая…»
Между казармами уже успели сложить горкой сухие дровишки. Когда где-то сбоку послышался шум небольшого оркестра – я не удивился. В честь «праздника» парочка солдат в сторонке мучила инструменты, зарождая в толпе призрачные надежды на внезапную глухоту.
Виновник торжества появился связанным в компании инквизиторов уже минут через десять. Толпа взорвалась гневными криками в сторону пленного. Кошак испуганно поджимал уши. Потом уши широко растопырил, вслушиваясь в крики толпы. На морде каджита отразилось дичайшее недоумение. Еще бы… В толпе часто слышались крики: «Ктулхиатский собака! Смерть тебе», «Сожжем ктулхиатского собаку»…
Кажется, меня начал душить смех. Не выдержав, в общем гаме крикнул:
- Собаке – собачья смерть!
Мой возглас также подхватили, и он слился в общем гуле голосов.
Дебилизм происходящего не укладывался в голове. Ктулхиатец, пленный каджит сейчас будет сожжен на глазах огромной толпы народа. Я на это пришел посмотреть, что ли? «Неа…» - ехидно ответил сам себе, выбирая первую жертву.
Активация ментальной магии.
