вы, эр Крихам? Вы же сами нам рассказывали какой ужасный поступок совершила моя мать.
— Видите ли, Алитея, — мужчина откашлялся и продолжил: — Я учитель истории — это моя работа. Факты основа моего предмета.
Злость внутри меня бурлила и поднималась всё выше. В глазах темнело. Голос учителя раздражал так же, как и сочувствие в глазах остальных. Повернуться и заглянуть в глаза директора было откровенно страшно.
— Все эти годы я был уверен в виновности вашей матери, но сегодня моя вера пошатнулась. У меня появились вопросы, например, почему богиня позволила лишить магии правящий род и отдать всю его силу и власть вам? Мы все прекрасно знаем, что несмотря на ваше происхождение королевой вам не стать. По нашим законам только мужчина может занять трон.
Зачем я только начала этот разговор? Что он изменит? Надо было сразу бежать. Я проигрываю. В конце концов, я сдалась и отпустила своего зверя.
Вздыбив шерсть и оскалившись кошка издала низкий рык и, царапнув каменный пол в два прыжка, оказалась у двери.
— Алитея! — крик директора подстегнул внутреннюю злость и отчаянье. Не оглядываясь помчалась из школы.
По дороге мне попадались ученики, они открыв рот прижимались к стене и замирали. Глупые. Зачем они мне? Как же хочется окунуться в сугроб, почувствовать пробирающую прохладу под шерстью. Но на улице весна и молодые, зелёные листья обнимают ветви деревьев.
Нас разрывали противоречивые чувства, от которых не удавалось отмахнуться. Но хуже было то, что к нам шёл поток злости и ненависти. Он буквально сбивал с лап и бил наотмашь.
Несправедливость душила и хотелось кричать, что кошка и делала. Ветки хлестали по морде, но боли не было. Что такое физическая боль по сравнению с душевной? Я знала о том, что будет и оказалась не готова к этому. Я не могу скрыться от негатива и пропустить сквозь себя то же не могу.
Лес стал гуще и труднее стало бежать сквозь него. Куда я бегу и сама не знаю. Просто вперёд. Хоть куда-нибудь лишь бы избавиться от чужих чувств. Отец, как же ты был прав создавая свой артефакт и запрещая мне его снимать. Если бы я знала что будет именно так, то сняла бы его?
Страх заполнял каждую клеточку тела. Он чужой. Пытался сковать меня, заставлял спотыкаться и путаться. Лес превратился в смазанное пятно, но легче не становилось.
В конце концов, обессилев я упала в траву и расплакалась. Может быть, глупо и по—детски, но это нечестно. Я не заслужила всего этого. Даже если бы мама была виновна, то почему на меня переносят её проступок?
— Ну что же ты? — сильные руки подняли меня и словно ребёнка прижав к груди баюкали. — Ты же столько боролась и вдруг слёзы.
— Это нечестно. Они же ничего не знают, — рыдания сдавливали горло, мешали дышать.
— Не знают. Зато знаешь ты и вокруг тебя есть те, кто верит и готов помочь.
— Отнеси меня на плато. Хочу снег и холод до синих губ.
— Ну до синих я тебе не дам. Всё-таки у тебя есть миссия, а болезнь может помешать, — Вилиан осторожно поставил меня на землю и медленно отошёл. Убедившись, что я стою и падать не собираюсь обернулся драконом. Сломал во время оборота несколько деревьев, недовольно зарычал и полыхнул огнём, расчищая себе место для взлёта.
На плато лежал снег. Сколько бы раз мы сюда ни прилетали он всегда лежит не тронутый, словно не я его вытаптывала и испещряла ходами. Сегодня он вновь свеж и нетронут. Мягкий и холодный он окутал мои ноги, присыпал платье. Но мне стало легче. Холод снаружи проникал под кожу и замораживал чувства.
Я подошла к краю. Внизу раскинулась горная гряда. До самого горизонта заснеженные шапки гор. Холодные и молчаливые. Величественные и неприступные. Я пропитывалась их отрешённостью. Если я хочу победить, то должна стать как они: невозмутимой и несокрушимой. В конце концов на моей стороне правда и сама богиня. А то, что нужна жертва? Ну что ж я готова. Уж лучше смерть, чем всю жизнь провести чувствуя ненависть окружающих.
— Алитея, пора возвращаться. Оборотни выносливей людей, но даже они могут болеть, — я лишь кивнула, говорить не хотелось.
Школа встретила темнотой в окнах и тишиной. Уже глубокая ночь, осталось несколько часов до рассвета. Наверное, впервые я боюсь наступающего дня.
— Спасибо, эр Вилиан, — мужчина довёл меня до крыльца в общежитие. Сегодня он открылся мне с другой стороны, как внимательный и заботливый мужчина.
— Приятных снов, принцесса, — он слегка поклонился и не дожидаясь ответа ушёл.
В комнате оказалось пусто. Яруш ушла. Собрала вещи и даже не оставила записки. Одна комната и два разных состояния, как «До» и «После». Может обманывать не так и плохо? У меня была иллюзия подруги и близких отношений. А что сейчас?
Услышав тихий стук в дверь вздрогнула, а открыв замерла.
— Я понимаю, что уже поздно, но… — мужчина быстро посмотрел мне за плечо и нахмурился. — Как ты?
— Бывало и лучше, — я отошла в сторону, впуская директора в комнату.
— Яруш импульсивная девушка, эмоции улягутся, и она вернётся, — я кивнула обсуждать то, что произошло не было сил. — Алитея, ты знала?
Мне очень хотелось сделать вид, что не понимаю о чём говорит директор. Он человек и можно на этом сыграть. Но стоит ли? Я отвернулась и подошла к окну в отражение смотрела на мужчину.
Сложись всё по-другому я бы прыгала от радости и каждый день благодарила бы богиню за самого лучшего мужчину. В директоре всё было прекрасно и внутреннее, и внешнее содержание. О такой паре можно только мечтать. Но...
Молчание затягивалось. Я не знала как сказать, а он уже всё понял.
— И что же тебя смутило во мне?
— Почему в вас?
Мы смотрели друг на друга в отраженье и, не знаю как директор, а я боялась пошевелиться. Сейчас многое решится и в какую сторону повернётся не знаю. Я даже неуверена, что знаю чего хочу.
— Ты молчала.
— А должна была кинуться вам на шею?
— Неплохой вариант, — он усмехнулся и тут же стал серьёзным. — Признаться, я не знаю, что и сказать.
— Я тоже.
— Начни с причины молчания.
— Я неуверена, что хочу об этом говорить.
— А я очень
