и девочки (жаль, что среди них не было чертовки Гибы), ни заявившийся под утро Агер с выговором за оплаченную из его кармана роскошь, ни сладкое зеленое вино, на деле оказавшееся приторной дрянью вроде ликера. Я был просто совершенно незаслуженно счастлив.
Я заказал Агеру за «свой» счет тоже бочку, еду и вина, и с опаской подумал, что вовек не расплачусь с наемником: размер моего долга стремительно увеличивался, а Агер от меня не отстанет, пока я не отдам ему все деньги до последнего гроша. Наемник наотрез отказался от своей утренней ванны, заявив, что ему достаточно в укромном месте обратиться в дракона и обратно, и он будет чист, как новорожденный! Поэтому его ванну занял я, блаженствуя в последний раз перед грядущей строгой экономией: «Больше не заказываем никаких бочек!» Зато вся еда и пиво, и даже мерзкий ликер, — все было сметено мгновенно.
Все-таки я больше человек, чем дракон! Вон, Агер, прекрасно обходится без омовений, а мне от них трудно отказаться. Хотя моя приемная семья тоже любила омовения, а уж они-то настоящие драконы до последней капли крови. Наверно, Агер так долго уже бродит по свету, что забил на многие достижения цивилизации. В том числе, и на любящую — без мешочка денег — семью.
Я вылезал из бочки, когда пришедшая с полотенцами горничная вытаращилась на меня с удивлением. Я проследил за ее взглядом — мать твою, моя сухая одежда-иллюзия! На простодушном личике проступили жесткие черты, взгляд внимательно обшарил комнату и снова остановился на моей сухой одежде — в бочке, полной воды, ага.
Я выругался про себя. Разнежился, расслабился. Потерял бдительность! Да в каждом отеле и борделе всегда полно агентов разных властных структур! И все эти агенты занимаются шпионажем и убийствами, охраняя каждый свою власть. Без них невозможно выжить даже самой всесильной структуре! Тот же КГБ контролировал абсолютно все в Советском Союзе, и когда этот репрессивный стержень — в перестройку — перестал существовать — легко распалась и вся система. Шпионы должны докладывать своим хозяевам абсолютно все — и они докладывают.
А по мою душу может явиться целая толпа шпионов, работающих на: Тайную службу из Непримиримых, семью убитого на дуэли мажора, разгромленную мной Контору инквизиторов, дядюшку с Севера, занявшего трон моих биологических родителей, сторонников Шамана и остальных. Напрасно я сюда пришел! Нужно хватать в охапку Агера и немедленно бежать! Но я наверняка опоздал.
Горничная уже выскользнула в коридор. Уже через несколько минут она донесет кому надо о том, кто пожаловал в Зену этой ночью. И каких гостей нам ожидать тогда — один Создатель знает. Понимая, что это не спасет, но даст мне время все обдумать, я опустил тяжелый деревянный засов на двери и уселся на одну из кроватей рядом с сонным Агером. В голове стучала одна фраза из прошлой жизни:
— В очередь, сукины дети!
Глава 19
Шорох…
Шорох…
Шуршание…
У меня тонкий слух, так что застать меня врасплох практически невозможно. За запертой на засов дверью послышались легкие шаги — к нашей двери послали, скорее всего, горничную. Затем раздались тяжелые шаги нескольких мужчин, один из которых отослал горничную прочь смачным шлепком по заднице.
— Агер, вставай! Нужно бежать отсюда!
Сонный наемник непонимающе уставился на меня:
— А как же Гиба? Я обещал жить здесь еще несколько дней, пока ты со мной не расплатишься.
— Враги пришли за мной, но возьмут в плен и тебя.
— У меня нет врага!
— Теперь есть, и не один! Они уже за дверью. Нужно бежать отсюда. Ты же не хочешь в плен?
— Нет! И сколько их?
— Судя по шуму, пока человек восемь — десять! Потом будешь своей девчонке рассказывать, что убил в десять раз больше, — нечего жалеть врагов! — вспомнился мне старый анекдот. — Ты же наемник, тебе наверняка приходилось убивать?
— Я могу Гибе и так наплести все, что угодно. Не люблю убивать бесплатно.
— Тогда придумай другой план! Поверь, если мы сейчас не выберемся из этого дома и не затеряемся в городе, то вместо завтрака будут допросы, и вместо девчонок — пытки. Враги не дадут нам ускользнуть.
— Мы же драконы, Роб! Мы неуязвимы, можем с тобой сейчас просто улететь и напоследок выжечь все огнем. Я, когда меня прижимает, всегда так делаю!
Мне неожиданно понравился путь спасения, предложенный Агером. А что? Красиво! Вылезти людьми на карниз, прыгнуть со второго этажа, мгновенно обратившись драконами, сжечь огнем притон вместе с врагами всех мастей… Стоп, последнее невозможно, дом полон шлюшек и слуг, и не вся прислуга и гости — чьи-то агенты! Да и выпрыгнуть из окна и превратиться в драконов не получится — узкие улочки не дадут расправить крылья, а если бы и дали, — все увидят драконов, и за нами начнется настоящая охота, только этого не хватало.
Пока нас не допросили с пристрастием, мы с Агером — обычные гости в гостинице, причем про Агера уже давно всем известно, что он честный наемник. Про меня пока понятно, что я маг, но на чьей стороне магичу — неизвестно.
Маг — ценный экспонат на выставке жизни. Любого мага, тем более не принадлежащего ни к одному клану, — обязательно захотят допросить, завербовать, перевербовать, а в случае отказа сотрудничать — убить, чтобы не доставался никому. Если даже прикинуться агентом Непримиримых, меня тут же им и сдадут. За мзду, разумеется.
Инквизиторы — сумасшедшие фанатики, с которыми невозможно договориться. Да и какие могут быть переговоры после того, как я уничтожил у них ценного менталиста. Они даже вербовать «демона» не станут: «Предки нам завещали уничтожать всех, кто владеет магией земли, всех драконов на свете! Это залог того, что мир не свалится в Преисподнюю! Вера — вот что стоит во главе процветания и порядка!» Хотя, если посмотреть объективно, их собственные менталисты — чем не настоящие демоны Преисподней? И потом, устраивая «революцию», они каким-то образом собрали же очень много магов, которые должны были продавить защиту существующей власти? «Каким-то образом?» — да угрозой страшной расправы с близкими магов, вот каким!
Нет! Торговаться с кем-либо и соглашаться сотрудничать в обмен на безопасность близких — нельзя категорически ни с кем, даже с Непримиримыми, не говоря уже об инквизиторах и прочей нечисти. Жизни моих друзей повиснут на ниточках, и станут канатами для управления мной. Никто не должен узнать, что те, кто мне очень дороги, скоро прибудут в Зену!
В дверь постучали — сильно и нетерпеливо. Не дождавшись ответа, дверь начали вышибать.
Думай, думай, черт тебя подери!
Агер прав, мы — драконы! И мы действительно неуязвимы для любого оружия, кроме, наверное, моих намагиченных клинков. Я вызвал всю свою драконью мощь, и с ней — свою непробиваемую чешую. Только чешую, все драконье тело вызывать было нельзя — иначе я, как Алиса в Стране чудес, заполню собой весь дом и не смогу двигаться. Надеюсь, Непримиримые, — если они здесь, — не захватили с собой мои клинки и артефакты антимагии…
Дверь затрещала. Ну никак не дают спокойно пожить, сволочи! Только все наладилось, осталось всего-то заработать денег и просто выкупить девчонок, и вот опять…
— Агер, план такой! Принимаем вид инквизиторов и грубо посылаем всех, кто сейчас ворвется, к Темному. А сами выбираемся в неразберихе из дома и, если не получится уйти спокойным шагом и без мордобоя, — сметаем всех на пути.
Озадаченный наемник уставился на иллюзию черного мундира на мне, и я понял, что он ничего не знает о существовании каких-то инквизиторов. Если бы он случайно попал к ним в пыточную, он бы, конечно, знал, но — не выжил бы, а раз он жив — значит, еще ни разу не попадал.
— Что ты уставился на меня⁈ — рявкнул я, — Быстро создавай иллюзию такой же одежды, становимся по бокам двери и не спеша уходим!
Дверь вылетела, я толкнул мгновенно «переодевшегося» Агера по другую сторону двери, и в комнату ворвалась толпа народа. В суматохе я схватил Агера за скользкое предплечье, за неимением рукава у иллюзорного мундира, и уверенно направился к охранявшим коридор людям.
— Бегом на подмогу нашим! Ты, ты, и ты! — трое подхватились, поддавшись то ли моему властному голосу, то ли моему гипнозу, и помчались к «нашим», столкнувшись с ними в проеме.
— Эй, а вы кто такие? Наши в мундирах только в Конторе ходят! — «повар» в колпаке и фартуке бросился на меня с кухонным ножом, целясь в грудь справа. Огромный нож скользнул по чешуе, и отскочил, уйдя в пол на пол-лезвия.
Иллюзорной одежде было все нипочем, а «повар» завалился
