– Расслабься. Я просто передал тебе письмо. Ты предпочела бы, чтобы я его выкинул?
Кассиопея сжала ручки пакетов и промолчала.
– Вукуб-Каме хотел поговорить с тобой в Мехико, да, и, возможно, ты бы спасла меня от поездки сюда, если б согласилась. Но теперь у тебя появилась новая возможность, – сказал Мартин и предупреждающе поднял руку. – Подожди, прежде чем говорить, что ничего не хочешь слышать, потому что я стараюсь ради нас обоих.
– Словно бы ты стал что-то для меня делать, – усмехнулась Кассиопея.
– Не хочешь верить в мою доброжелательность, поверь в мой эгоизм. Послушай, богам на нас наплевать, и я просто пытаюсь сохранить голову на плечах. Так выслушаешь меня?
Кассиопея засомневалась и неуверенно кивнула. Мартин взял ее за руку и повел дальше по коридору. Ему не хотелось разговаривать в тени манекенов. На территории Терра Бланка располагались красивые сады и теннисные корты, а если пройти по ступеням к пляжу, открывался великолепный вид на океан.
Они вышли на улицу, и Мартин продолжил:
– Сегодня вечером Анибал Завала объявит о состязании. Вукуб-Каме захочет встретиться с тобой и сделать тебе предложение, заключить сделку, – он решил говорить прямо, без утайки, и постараться быть кратким, чтобы добиться цели.
– Какое предложение? – спросила Кассиопея.
– Я не знаю условия, меня не посвящают в такие тонкости. Но Вукуб-Каме проявит щедрость. Он… тебе бы лучше принять его предложение, потому что другой вариант не очень-то хороший…
– Какой же?
– Существует дорога, ясно? Черная дорога, проходящая через Шибальбу. Они заставят нас пройти по ней.
– Тебя и меня?
– Ага. Такое вот состязание.
Они остановились у фонтана: вода лилась изо рта каменной лягушки. Это напомнило Мартину о доме, о патио, о попугае в клетке. Ему хотелось вернуться в Уукумиле. Он никогда не мечтал о большем, увидеть мир хотела Кассиопея.
– Послушай, кузина, я не… какое бы дерьмовое состязание они ни придумали, меня это ужасно пугает. Так что если ты хоть раз в жизни сделаешь так, как тебе говорят, и… тот придурок, с которым ты проводишь время, не то чтобы он…
– О чем ты? Я всегда делаю, что говорят, – прервала его Кассиопея.
– Нет, не делаешь. А если делаешь, то со скандалом, – сказал парень.
Это была правда. Под ее тихим «да» всегда крылась сильная воля. И сейчас изгиб ее губ говорил о нежелании подчиняться, хотя она не произнесла и звука.
– Вот почему ты ненавидишь меня? – спросила она.
– Какая разница.
Мартин вспомнил маленькую девочку, однажды днем прибывшую в Уукумиле, как она вышла из дилижанса вместе со своей красивой матерью. Ему стало любопытно тогда, и он не испытывал враждебности. Кассиопея была бедной родственницей, он не знал, как с ней говорить, прилично ли им играть вместе, поэтому держался на расстоянии. Но потом эта отстраненность превратилась в лед.
– Помнишь тот день, когда меня исключили и я вернулся домой? – спросил он. – Я пошел поговорить с дедушкой, он конечно же находился в своей комнате, и ты читала ему газету.
Кассиопея в тот день сидела в простом платье, волосы, как всегда, были заплетены в косу, доходящую до талии. Мартин чувствовал себя ужасно, когда понял, что придется объясняться перед ней. Дед приказал ему говорить, не позаботившись отослать девчонку. Какое унижение!
– Меня трясло, но я должен был рассказать ему о школе. Я думал, он ударит меня тростью, но вместо этого он вздохнул и, повернувшись к тебе, сказал: «Почему ты не родилась мальчиком?» И тогда я осознал, что именно он думает обо мне.
– Это не моя вина, – заметила Кассиопея.
– Твоя. Неважно, сделала ты это намеренно или нет, но с тех пор нам суждено было стать врагами.
Кассиопея вспомнила боль от его издевательств.
– Я хотела, чтобы ты стал моим другом, – тихо призналась она.
– Мне жаль, – сказал он, и это была самая искренняя фраза, когда-либо сказанная им, и, наверное, самая добрая. Хотя… если бы он покопался в прошлом, то, может быть, вспомнил день, когда они пошли охотиться на жуков позади дома вскоре после прибытия кузины. Копали землю палками и загнали грязь под ногти. А потом вышла его мать, завела в дом и грубо отчитала. Бедные родственники, сказала она. Не нужно с ними общаться. Посмотри на нее, ее можно принять за настоящую индейскую девчонку. Мартин мог только кивать.
– Так теперь… что мне теперь делать? Склонить колена перед Вукуб-Каме, потому что тебе жаль? – резко спросила Кассиопея, заставив его поднять голову.
– Потому что это мудро, понятно? – таким же тоном ответил он.
– Ты даже не расскажешь мне, что запланировал Вукуб-Каме?
– Они не говорят мне. Уходят от ответа. Неудивительно. Дедушка ничего мне не рассказывал, ни одного слова о Шибальбе или Черной дороге.
– Но ты знаешь о состязании.
– Типа того. Кассиопея, ни один из нас, ни ты, ни я, не должен находиться в Землях мертвых. Прими его предложение, ладно? Что такое, разве ты не хочешь домой? Хотя бы о матери подумай.
Мартин похлопал по пиджаку, достал и зажег сигарету. Эти жесты помогали ему чувствовать себя увереннее, напоминали, что он жив, особенно после того, как он увидел Шибальбу. Никто не остается прежним после посещения Земель страха.
– В общем, я хочу выбраться отсюда без лишних проблем, – сказал он. – Хочу домой.
Вдруг он ощутил на пальце кольцо Повелителя. Лед потек по его венам, глаза засияли, как отполированные камни.
– Когда ты станешь не нужна ему, Хун-Каме бросит тебя на обочине дороги, – голос больше не принадлежал ему, устами Мартина говорил Вукуб-Каме. – Он ничего тебе не даст, поскольку не отличается щедростью. Ты столкнешься с еще большими испытаниями и останешься ни с чем.
– Я помогаю ему не для того, чтобы получить награду, – спокойно ответила Кассиопея.
– Но это нечестно, разве нет? Твоя семья потеряет все, а ты вернешься с пустыми руками. Если вообще сможешь вернуться. Если сможешь выжить. Он всегда только берет. Берет и снова берет, ты еще в этом не убедилась?
Мартин поднял палец, прижал к губам и ухмыльнулся.
– Не отрицай. Он забирает твою жизнь, твою кровь. Почему и ты не можешь что-то забрать?
Должно быть, Кассиопея заметила изменение в нем.
– Вукуб-Каме… он здесь, да? – прошептала она.
– Да, здесь, – пробормотал Мартин.
Кассиопея огляделась, пытаясь найти бога, но конечно же не увидела его.
Мартина окутал туман. Он коснулся Кассиопеи, и на мгновение туман рассеялся, в глазах затанцевали огоньки, как в калейдоскопе. В этом вихре он увидел ее лежащей мертвой у озера. Потом появилось другое видение, не менее кровавое: чудовище с крыльями летучей мыши отрывало ей голову. Жестокие картины сменялись. В последнем видении Мартин вонзал нож ей в бок. Неизменным было одно: Вукуб-Каме сидел на обсидиановом троне, наблюдая за этим зрелищем. На губах бога застыла ухмылка. Он переживал триумф.
