она. – Умаялась собирать игрушки, которые сама же и раскидала. Не буду её тревожить. Пусть поспит часок.
– Вы готовы к отъезду?
– Поедем, как только Софья проснётся.
– Буря вот-вот начнётся, – предупредил он.
– Ничего страшного. Буря это часть жизни. А ты чем занимаешься?
– Хочу накормить себя варениками со сметаной. А до этого пытался работать.
– О, холостяцкий обед.
– Можешь предложить что-нибудь другое? Борщ? Или пюре с сосисками?
– Прости, я перемыла всю посуду, а морковный салат мы съели. Есть пачка изюма, но думаю, вареники взрослого мужчину насытят лучше, чем сушёный виноград.
Внезапно он всё понял. Вот же тупица.
– Можно мне прийти? – Нет, не так. – То есть, я скоро приду, если ты…господи. Уже иду!
Чёрные тучи тянулись за горизонт, не оставляя солнцу ни единого шанса. Волнения на море увеличились. Пожалуй, серфингом в такую погоду заниматься не надо. Ветер запросто поднимал высокие волны, а наигравшись, швырял их на промокший прибрежный песок. В воздухе витала стылая свежесть. Дождь польёт в любую минуту.
Он с детства не любил зонты и, пригнув голову, спешил к бунгало номер два. Эльза ждала у приоткрытой двери. Линялые джинсы заостряли элегантность длинных ног. Ни дать ни взять ученица десятого класса.
– Всю причёску испортил, – шутливо обронил он, заползая в неосвещённый коридор.
Она впервые сама приблизилась к нему и тщательно пригладила спутавшиеся волосы.
– Какой ты красивый.
Ему хочется мурлыкать как соскучившемуся по ласке коту. Он еле сдерживается от подобной глупости.
– Ты всё перепутала. Это ты очень красива.
Её шелковистые волосы переливаются между пальцами его рук. Она дрожит, голова легко покачивается на хрупкой шее. Он взял её за руку и повёл в свободную спальню. Постарался бесшумно закрыть за ними дверь, чтобы не разбудить Софью.
Покрывало с кровати отправилось в угол. Неровное дыхание любимой женщины придало ему решительности. Дубовое смущение осталось за дверью. Наружу прорывалось давно забытое ощущение обладания покорной женщиной. Сама собой с жаждущих тел соскользнула одежда. Естество плоти торжествовало. Горячие тела прижимались, жадно сплетаясь в одно целое. Ладони без устали скользили по округлостям, губы липли к губам, спускаясь ниже и ниже. Из каждой поры сочилась патока. Покрытые сахаром губы горели.
Пальцы находили друг друга в полутьме, ногти впивались в кожу. Движения ускорялись. Плечо болело от покусываний. Сдерживать стоны становилось всё труднее. Спины изогнулись, а животы пристали друг к другу. Дрожь в безвольном теле длилась вечность.
Он откинулся на спину, тяжело дыша. Она положила голову ему на грудь.
– Ты…
– Да. – Он почему-то не прочь закурить. За надёжными створками ставен свистел ветер.
– Ты сумасшедший.
– И снова это сделаю. И снова. И снова.
Она зажала ему рот ладонью.
– Перестань, а то я сойду с ума.
– Я люблю тебя.
Через десять минут чресла окрепнут, и он снова захочет погрузиться в пленительный каскад экстаза. А сейчас его клонило в сон. Он гладил в темноте лишённое изъянов лицо, думая о вечности.
– Так непривычно, – шепнула она. – Мы знакомы меньше недели.
– Это не мешает нам лежать сейчас здесь.
– Секс это не любовь, – её палец наматывал круги у него в пупке. Ему щекотно, но он держался. – То есть, я хотела сказать, любовь это не только секс.
– Я люблю тебя.
Она не разбрасывалась словами, а лишь сильнее прижалась к нему, выражая, таким образом, свою привязанность. Ему снова девятнадцать и мир полон тайн. Он перевернул Эльзу на спину. Антракт окончен, настало время второго акта.
4
Они договорились встретиться самое позднее через час, чтобы вместе ехать в гостиницу. Ему нужно было вернуться в бунгало за паспортом. Ещё следовало обесточить приборы. И сполоснуться. При Эльзе он пока стеснялся это делать. Заниматься сексом в темноте одно, а принимать душ в спальне при включенном свете совсем другое.
Запахнув халат, Эльза ушла проведать Софью, а он отправился к себе. Стихия бесновалась. Ветер наотмашь бил по лицу. Моросящий дождь заползал за шиворот, вынуждая ускорить шаг. Море бурлило. Он впервые в жизни видел так близко форменный шторм. Чёрная вода пенилась, волны беспорядочно сталкивались, рассыпаясь на множество холодных брызг. Будет жаль, если кубинский песок смоет.
Мокрая одежда отправилась в стиральную машину. Перед тем как залезть под горячую воду, Андрей прошёл на кухню. Вода в чайнике успела остыть, а до отключения электроэнергии оставались считаные минуты. Холодильник за ночь успеет разморозиться. Придётся съесть его содержимое, чтобы оно не испортилось.
Горячая вода смыла пот с дождём. В паху непривычно тянуло. На загоревшей коже ещё полыхали прикосновения женских губ. Невообразимые изменения всего за неделю. Желание стать писателем и творить вдали от муравьиной суеты, направили его на сайт кемпинга. Астма Софьи привела в кемпинг Эльзу. Что это – стечение обстоятельств или судьба, в которую он не верил? Как писателю, ему по душе был второй вариант, хотя слово «судьба» ему не нравилось. На людей влияли другие люди, религия, воспитание, экономическая и культурная формации, но только не судьба. Соглашаться с тем, что всё предначертано, значит верить в нерушимость когда-то и кем-то установленных правил.
Что проще – выиграть в лотерею семь из сорока девяти или влюбиться в соседку с первого взгляда? Он считал, что больше шансов угадать семь цифр. Она могла приехать с мужем. Или уехать раньше, чем приехал он. Или быть старше, чем он, на пятьсот миллионов лет. А ещё могла быть жива его жена. Кстати это хороший пример того, как поступки других людей, в данном случае убийцы, кругами расходятся по воде, порождая массу новых событий, которые при других обстоятельствах не могли произойти. И где же в этой схеме место судьбе?
Горячий душ снял большую часть усталости. Он потянулся за полотенцем, висящим на поручне за раздвижными дверями, думая о предстоящей поездке в Екатеринбург. Капля геля для тела незаметно стекла с внутренней стороны кабины в поддон со сливом. Не верящий в судьбу Андрей вытирал волосы, когда нога так неудачно встала не на то место. Мир пришёл в движение. Он потерял равновесие, отбросил полотенце, хватаясь руками за торчащий смеситель. Мокрая лейка выскользнула из ладони. Подушечки пальцев потеряли сцепление с предметами. Испугаться он не успел, потому как вылетел из кабины через проём спиной вперёд. Лопатки встретили твёрдую поверхность пола. А следом полёт закончил и затылок. Зато из глаз полетели сверкающие искры. Череп раскололся на две половины. Во всяком случае, боль была жуткая. Такое недоразумение могло случиться с любым другим, но только не с
