Он не повышал голос, но говорил четко и отрывисто. Чеканил. Я его сильно обидела. Очень. Какая же я дура! Он ведь сейчас наверняка считает, что связался с малолеткой! Хотя так я себя сегодня и веду!
— Ты не должна перекладывать на него свои страхи, Тая. Если ты хочешь, чтобы всё у вас получилось, то просто будь с ним. Скажи, чего хочешь ты, чего боишься, выслушай его и если вам подойдёт, то всё хорошо. Он взрослый мужчина, явно знает, что ему нужно, но ты себя, конечно, сильно накрутила… — говорит мне Арина по телефону, когда Марк оставил меня одну.
—Так и скажи ему. Ему, а не мне, Тась.
И я стою в своей, выделенной Марком, комнате и жду, пока хлопнет дверь ванной. Я слышала, как он вошел туда. Теперь вот жду, когда выйдет.
Минут через пятнадцать слышу заветный звук, затем его шаги по коридору и то, как закрывается дверь хозяйской спальни.
Глава 46.2
Просто поговорить. Со второй попытки точно смогу. Должна же я делать нормально и правильно хоть что-то. И как только в голове звучит хлесткий голос отца с ехидными словами и желанием напомнить, какая его дочь неудачница, я машу ею так сильно, что искры пляшут перед глазами. С одной целью: гнать от себя прочь навязчивый призрачный шум. Он только шум, помеха и его здесь нет. Я сама управляю собой и своей жизнью. Сама. Да, мне предстоит огромная работа над собой, чтобы быть легче, не ранить людей своим недоверием, как, например, сегодня. И я начну прямо сейчас. Сейчас.
Быстро миновав недолгий путь по коридору, я стучусь в его комнату, не дав себе ни мгновения на раздумья. Потому что так правильно.
— Входи, Тая, — говорит он, открыв.
Марк распахивает дверь, приглашая войти. Сам садится на кровать и я, за неимением здесь стульев и кресел и чтобы не стоять перед своим профессором нашкодившей школьницей, сажусь немного дальше от него, полубоком как бы напротив, потому что хочу видеть его лицо.
— Я ненадолго, честно. Просто хочу сказать, что не хотела обижать тебя. Мне сложно дается доверие. И к Аринке я тоже настороженно относилась вначале, только… В общем, я знаю, что мое прошлое не оправдывает меня и не дает права обижать людей, я не намеренно. Конечно, умом я знаю, что ты никогда ничего от меня не потребуешь, но что-то на подкорке иногда… — Мысли путаются, а слова сбиваются, но я все же продолжаю, — Прости пожалуйста… Марк, я… Я испытываю к тебе только лучшие чувства. И испытывала ещё до того, как настал час благодарить тебя за решенные вопросы с отцом и Ильей. Ты же знаешь, правда?
Я дышу глубоко и отрывисто, словно кросс пробежала и сейчас, одержав победу силюсь отдышаться. Это маленькая победа над собой, потому что мне сложно даются признания и извинения, а тут все вместе… Но я впервые испытываю гордость за себя. Гордость, а не укол собственной совести с воспоминаниями чужих обидных фраз. И теперь я стою перед ним и заглядываю в глаза, чтобы найти там поддержку. Я очень хочу. Очень! И чтобы простил мне мою глупость, по-настоящему. И я больше никогда-никогда не усомнюсь в нем!
— Маленькая моя, конечно, я знаю. И я рад, что и ты разобралась в себе и поняла это. Только поэтому я оставил тебя подумать. Тебе нужно научиться разбираться с подобного рода сомнениями. Ты не должна быть наивной дурой и верить всему человечеству, но и подозревать всех безосновательно тоже не стоит. Ты научишься, я знаю. Ты очень умная и храбрая, моя девочка. Спасибо, что пришла ко мне и сказала эти слова.
— Я, наверное, пойду, — произношу после довольно долгой паузы.
— Иди, нам не стоит торопиться, — соглашается с теплой улыбкой и легко касается моей щеки.
— Не поздновато ли, профессор? — млея от нежности произношу на выдохе.
— Для тебя ведь сейчас всё по-другому, не так ли? — его рука опускается на мой подбородок и замирает на мгновение отпуская. Подталкивая к ответу, который он давно знает, а я узнала только что.
— Да… — я поднимаюсь с кровати и прохожу к двери, но не успев открыть, поворачиваюсь и спрашиваю, — а для тебя разве не по-другому?
— Я понял чего хочу ещё когда просил рассказать мне всё после Австрии. В день, когда ты узнала, что я твой препод, — уточняет, а я вспоминаю галстук и стол, к которому я была привязана и в моём животе оживают пчелки. И судя по его потемневшему взгляду наши мысли сейчас в одном русле нежатся.
— И… И чего ты хочешь? — пытливо, глаза в глаза. Мне кажется, я знаю, что его ответ — это будет что-то хорошее. А как иначе объяснить моё желание читать его взгляд, когда он произнесет это.
— Узнавать тебя снова и снова. И я не только о сексе, Вишня. Ты пробуждаешь во мне лучшие эмоции, Тая.
Глава 47.1
— Я хотела спросить кое-что… — говорю немного с заминкой.
— Конечно. Я слушаю.
Мы завтракаем кофе и овсянкой, чтобы уже по традиции вместе отправиться университет.
— Я о том парне, Юре Бокаеве, которого тогда сбил мой отец.
Марк понимающе кивает.
— Я ждал, когда ты заговоришь об этом. Если не передумала, я позвоню и назначу встречу.
— Не передумала, — говорю уверенно.
— Ты очень смелая, моя девочка.
Он говорит это очень просто, словно эти слова само собой разумеющееся, и я улыбаюсь самой искренней улыбкой, а в глазах стоят слёзы. Как же важно слышать слова поддержки. Очень-очень.
И снова за нами следует вольво с охраной. Я, честно говоря, за почти три недели уже привыкла, что они где-то рядом, но сомневаюсь, что это понадобится. Всё это время ни звонка, ни смс-ки. Мы живём своей жизнью, а родители своей. Я не знаю, как мама и это самое болезненное, сама звонила несколько раз, но звонок сбрасывали. В итоге решила, что после поездки к родителям Юры спрошу у Марка разрешения съездить в родительский дом, чтобы самой попробовать уговорить уехать маму.
