унижать ее. Как мельчают мужчины!
– Вы лучше спросите меня про архив. – Сергеев расстегнул рубашку на груди и показал край пакета. – Знаете, милая, вы столько дел со своими коллегами натворили в Румынии, да и в других странах социалистического лагеря, что я не могу к вам относиться как просто к женщине. Вы профессиональный шпион, я дипломат. У нас с вами разные методы работы, да и цели разные, если говорить о вопросах морально-этических. Поэтому, мадам, не обессудьте. Вон там, на повороте, вы выходите.
– Довезите меня хотя бы до города, я же ранена. Должна быть в вас хоть капля профессиональной этики. В крайнем случае оставьте меня на попечение таможенников, вы ведь едете на пограничный переход?
– Вы видели, как сегодня расстреливали двух человек? – задумчиво спросил Сергеев. – Не видели. А я видел. Одна из них была пожилая женщина. Это я с вами о морально-этических вопросах. А сколько вообще мужчин и женщин погибло за эти дни в Румынии? Вам надо было сменить власть, а люди в этой игре – так, разменная монета. Извините, мадам, но я не стану рисковать и останавливаться, чтобы помочь вам покинуть машину. Я сбавлю скорость, и вы прыгнете на ходу. Это все, что я смогу для вас сделать. Откажетесь – я вытолкну вас ногой на большой скорости на повороте. Выбирайте!
Черный «Бьюик» был почти единственной легковой машиной на этом переходе. Сегодня там вообще было мало машин, и из шести терминалов пропуска работали только два. Никто не обратил внимания на машину, но когда «Бьюик» стал объезжать очередь и приближаться к таможенному посту, на него стали смотреть. Потом Сергеев нажал на газ, и мощная тяжелая машина понеслась вперед. В сторону отпрыгивали и отбегали водители, служащие поста, справа из здания выскочили два пограничника. Один с автоматом, второй тащил на бегу из кобуры пистолет и махал рукой кому-то впереди.
Шлагбаум разлетелся в щепки от удара, и «Бьюик» понесся по узкому коридору из колючей проволоки и рифленого железа. Второй шлагбаум на советской стороне он снес с таким же успехом, но теперь воздух прорезала длинная автоматная очередь. На этой стороне его ждали. Станислав продолжал давить на газ, стараясь уехать подальше от поста и не попасть в процедуру пограничных разбирательств. Скорее всего, за ним сейчас пошлют погоню, возможно, станут стрелять. Но, к его огромному удивлению, от удалявшегося в зеркале заднего вида таможенного поста не отъехало ни одной машины. Его как будто отпустили, мол, езжай с миром.
Свернув с шоссе, Сергеев погнал машину по проселку вдоль леса, дорога изгибалась, обходя овражек, потом опушку и…
Танки стояли рядами с интервалами метров в двадцать. Хорошо замаскированные сверху, они были хорошо видны со стороны леса. Перед танками стояли несколько офицеров и спокойно ждали подъезжающую машину. Станислав вспомнил автоматную очередь на погранпосту и улыбнулся. Здесь уже запросто могут пальнуть и из танковой пушки.
Ну, здравствуй, Родина! Сбавив скорость, он подъехал к офицерам с советскими погонами, заглушил мотор и устало выбрался из кабины.
– Здорово, мужики! Я на Киев правильно еду?
– Здорово, – ответил подполковник с танковыми эмблемами на погонах. – Не переживай, браток, мы тебя проводим.
– Да я не сомневаюсь, – улыбнулся Станислав, потом стал серьезным и спросил тихо: – Связь с округом есть?
Эпилог
27 декабря. Тимишоара
В 5 часов утра к изуродованному участку ограждения Паркул-Розелор подъехала ремонтная машина муниципальной службы. Милицейский патруль притормозил возле ремонтников, и старший наряда спросил:
– Быстро как вас прислали. Только вечером пьяный водитель врезался сюда, а вы уже тут.
Бригадир развел руками, заявив, что в городе должен быть порядок, тем более что скоро Новый год, а их дело маленькое. Куда пошлют, туда и поедут. То газопровод ремонтировать, то канализацию чистить, то кошку с дерева снимать.
– Красивый забор здесь, кованый, – с сожалением сказал патрульный. – Такой еще сделать надо, заказывать, наверное, будут на каком-нибудь заводе.
– А это не наше дело. Кому положено, те и будут думать.
Патрульные милиционеры, скучавшие всю ночь на пустынных улицах, стояли и глазели, как рабочие ловко разматывают шланги, готовят горелку, потом срезают испорченные секции ограждения. Покосившуюся смятую трубу низкого метрового столбика они зачем-то долго простукивали, прощупывали каким-то штырем сверху. Потом принялись зачем-то долбить забетонированное основание столбика. Наконец, они срезали и его, аккуратно уложили все детали в будку своей машины. Смотав шланги и собрав инструмент, рабочие выставили временное ограждение, помахали милицейскому патрулю рукой и уехали. И только в половине девятого утра, проезжая по этой части улицы, прилегавшей к Паркул-Розелор, патруль заметил точно такую же машину из муниципальной ремонтной службы. Рабочие вместе с бригадиром стояли возле разобранной части забора и чесали затылки.
– О чем задумались? Не знаете, как новый забор на место поставить?
Хмурый бригадир новой бригады ремонтников посмотрел на милиционеров и пробурчал:
– Нечего ставить-то еще. Нас прислали демонтировать поврежденный участок.
– А его два часа назад ваши парни сняли уже. Мы смотрели, как они работают.
– Какие парни? Нам еще с вечера наряд передали. Никого сюда не присылали, кроме нас.
Капитан Акимов открыл глаза. Сегодня он чувствовал себя уже лучше. Воспаление спало, кроветворные препараты начали действовать. Или это у него от ощущения, что самолет летит теперь над территорией Советского Союза, они почти дома.
– Проснулся? Ну, как дела, Серега?
Акимов повернул голову от окна и посмотрел на подошедшего к его укрепленным носилкам мужчину.
– Здорово, Жорка. И ты здесь? А как… мое задание?
Мужчина взял с сиденья кейс, щелкнул застежками и откинул крышку. Взяв в руки большой тяжелый цилиндр, он взвесил его в руке и с улыбкой положил на грудь Акимова.
– На, можешь пощупать. Все в полном порядке.
– Как вы его достали?
– Да нормально. Сначала купили грузовичок бесхозный, за ночь покрасили его под муниципальную ремонтную машину. Потом вечером имитировали пьяную аварию и повреждение именно того столба, в который ты тогда сунул контейнер. А под утро приехали как ремонтники. Знаешь, самое трудное было определить, на какой глубине контейнер застрял, чтобы не спалить его газосваркой. А потом погрузились в машину и уехали. Нам даже милиция там помогала.
– Ну, вы даете, – слабо улыбнулся Акимов. – А как этот дипломат? Сергеев его фамилия.
– Ну, – Жорка посмотрел на наручные часы, – Сергеев в Москве уже вторые сутки рапорта и справки пишет о проделанной работе. Хороший парень! Есть у них там, в МИДе, талантливые ребята.
