— Материя, несущая в себе естественную власть объединять необъединимое, соединять несоединимое и убыстрять взаимодействие первоэлементов...
Ещё пару минут Барталомея так же увлекательно рассказывала о том, как эту пыль добывают, хранят и почитают.
— Благодарю, — я поспешил вставить слово, когда дамочка сделала небольшой перерыв, перед тем как продолжить лекцию. — Этого достаточно.
Не имею ничего против просвещения широких народных масс в моём лице, однако всему своё время и своё место. Тем более, основное я уже и так понял: ликверова пыль — штука явно полезная, а получают её перемалывая жилы, в которых не оказалось зёрен.
— Как знаешь, — в голосе Барталомеи послышалось недовольство. Видимо, желание развеять мрак невежества светом научного знания было слишком сильно.
— Компоненты этой смеси трудно достать? — я перешёл к главному.
— Гнилой и тёмный камни — нет. А вот ледяная соль и особенно ликверова пыль — это другое дело...
Ну, кто бы сомневался. И если без ликверовой пыли я вполне мог обойтись, то вот без селитры уже никак — именно она являлась основным ингредиентом чёрного пороха.
Разумеется, можно было организовать селитряницы, однако это дело не только вонючее, но и не очень быстрое... Куда проще купить необходимое вещество.
— У тебя есть эти компоненты?
— Камней целая куча, но ледяной соли совсем не осталось, — Барталомея тяжело вздохнула и указала на раскуроченный «сиеф». — Весь запас хранился там...
Я кивнул. Теперь понятно, почему жахнуло так знатно.
— Ликверова же пыль...
Женщина вдруг замолчала, а затем быстро посеменила куда-то в глубину зала, цокая деревянными подошвами и подхватив полы кожаного передника. Через минуту она вернулась — в её ладони лежала глиняная плошка, на которой поблескивало несколько крошечных голубоватых кристаллов.
— Десять шагов, девять шагов... — бормотала Барталомея, медленно приближаясь ко мне. — Восемь... Семь... Есть! Я была права!
Кристаллы вдруг задрожали, налились светом и будто бы даже слегка оторвались от поверхности плошки.
Женщина сделала несколько шагов назад, но свечение не пропало — наоборот, оно становилось сильнее. Это продолжалось ещё четверть минуты, а затем ликверова пыль затрещала, превратившись в россыпь ярких искр. Вот так и загорелась селитра в «сиефе»...
— Удивительный результат! — воскликнула Барталомея.
Она уставилась в одну точку затуманенным взглядом и забормотала:
— Взаимодействие пыли с инициирующим элементом необратимо... Запущенную реакцию уже не остановить, но от чего зависит расстояние, на котором происходит инициация? Учитывая предыдущие наблюдения, мы можем с большой уверенностью утверждать, что всё дело в количестве исходного вещества... Жаль, у нас не осталось материи для производства опытов... С другой стороны, не стоит забывать о неизвестных свойствах инициирующего элемента...
Женщина запнулась — её взгляд сфокусировался на мне. Нетрудно догадаться, что «инициирующий элемент» с неизвестными свойствами — это как раз я.
— Ты! — подтвердила мои домыслы Барталомея. — Как ты это делаешь? Почему ликверова пыль так реагирует на твоё присутствие??
Я промолчал. Пусть полной уверенности у меня не было, но наверняка всё это связано с теми экспериментами, которые Хольд и Фруас Суар проводили над Феликсом. И разумеется, я не собирался рассказывать о них Барталомее. Ни к чему ей знать подобные вещи.
— Ты из мастеров? — с подозрением спросила женщина.
Вместо ответа, я развёл руки в сторону, демонстрируя свой наряд. Думаю, самый завалящий чародей даже под угрозой расстрела не оделся бы так просто.
— Если ты не мастер, то тогда, получается, что ты — дикий маг!
Бросаться подобными обвинениями не лучшая идея — в этом мире такое неосмотрительное поведение вполне могло закончиться скоропостижной гибелью.
Барталомея, осознав, какую глупость сморозила, вдруг замолчала, но молчание продлилось недолго.
— Отвечай! — возмущённо пискнула она уже через пару секунд. — Я хочу знать, как ты это делаешь!
— А я хочу, чтобы ты достала как можно больше ледяной соли. И это нужно сделать как можно быстрее.
— Ты не понимаешь! Такая информация может продвинуть науку впер...
— Нет, — оборвал женщину я. Здешняя наука обойдётся без моей помощи.
— Неужели ты думаешь, что я буду заниматься ерундой, когда сама судьба поставила передо мной столь интересную задачу? Мне нужно раскрыть тайну...
Барталомея шагнула вперёд. Она поджала губы и была настроена весьма решительно.
— Тебе нужно добыть ледяную соль.
— Я не для того бежала из столицы от гнёта замшелых умов, чтобы здесь, на краю Империи, покориться одному из них!
— Ты мне должна, — я тоже шагнул вперёд, приблизившись к алхимичке почти вплотную. Мой взгляд упёрся в клетку, внутри которой томился Хоми: — Твой жутковатый дружок жив только потому, что я его пожалел. Не забывай об этом.
Барталомея хотела что-то возразить, но осеклась — металл в моём голосе отрезвил буйную голову.
— И помни, — добавил я. — Пока ты медлишь, всё больше детей становятся сиротами...
Женщина сперва пожелтела, потом позеленела, а затем наконец-то прошептала то, что требовалось:
— Я всё сделаю... Я знаю нужных людей в соседних городах и добуду у них ледяную соль...
Вот и отлично — одной проблемой меньше.
Давление на жалость сработало. Простой подход, даже примитивный, однако на интеллектуалов действует почти безотказно.
Правда, несмотря на видимую покорность, упрямо выпяченный подбородок Барталомеи говорил о том, что настырная дамочка проиграла битву, но не закончила войну.
— Срок?
— Не знаю... Одна седмица, может, две...
— Нужно управиться за одну, — твёрдо сказал я.
Через две недели мне предстояло устроить засаду на баронских гвардейцев, везущих Ворону призму. И было бы очень неплохо, если бы к этому моменту у меня оказался в руках столь весомый козырь, как чёрный порох.
— Не могу обещать! Путь неблизкий, да и на дорогах неспокойно...
— Все местные жители надеются на нас, — как можно более проникновенно произнёс я, добавив капельку благородного пафоса. — Мы не можем бросить их одних, не можем оставить их лицом к лицу с бандитами... Ты знала, что разбойники похищают крепостных крестьянок? Представляешь, что они с ними делают?
На щеках Барталомеи снова появился фиолетовый «румянец».
— Я постараюсь, — пробормотала она. — Но мне нужны деньги... Много денег!
«Румянец» стал сильнее.
— Деньги нужны всем, милочка, — проворчал Марк. — Особенно если много.
Запыхавшийся и мокрый от пота он склонился над очередным шкафом, спокойно лежавшим на полу. Если разведчика не остановить, то вскоре от былой разрухи не останется и следа. Эффективный эликсир дала
