неповторима, или… И испугалась, а вдруг она как раз и не женщина его типа? Ведь он такой… Желанный, подсказал ей организм. Рэй слушал её мысли, млел и нежно пощипывал губами её шею, но когда услышал «желанный», он пустил в ход руки.
Тело Веры начало тащиться. (Господи! Во всех сериалах, герои и героини сладостно стонут, а потом нежно говорят о прекрасном. Что же я, извращенка что ли?) Она раскрыла рот, чтобы сказать, что-нибудь возвышенное, но желание скрутило её так, что она захныкала и впилась зубами в то, до чего дотянулась, а руки творили нечто невообразимое. Мозги вообще превратились в секс-антенну, она понимала только то, что было направлено на желание организма. Оттого, что она сделала, Рэй рыкнул:
— Я тебя сожру первым, — и отправил её нирвану.
Удовлетворённый организм отпустил мозги на волю, и Вера обнаружила себя лежащей на Рэе, который был весьма доволен этими обстоятельством и расположил её максимально удобно для будущих приступов сексуального помешательства. Говорить она не могла — саднило горло и болели губы, которые были свирепо искусаны, но она ощущала себя птенцом, нежащимся в гнезде из любви.
— Не двигайся, — прошептал он, — иначе я опять нарушу этикет.
— Какой этикет?
— Заставлю тебя кричать, как райз.
— Это кто?
— Это такой хищник, живёт в лесах Дайма и во время брачного периода вопит, как мы с тобой.
— Он красивый?
— Да. Его трудно увидеть, но вопит громко. Представь, что о нас думают? — и засмеялся, потому что она презрительно сморщилась. — Ты точно райз. Хорошо-то как!
Вера прижалась сильнее к нему, не желая быть хоть на сантиметр вдали от него, и вякнула, оказавшись вдавленной в кровать его телом.
— Вот скажи, почему я? — промурлыкал он.
— Не знаю. Наверное, потому что ты — моя мечта. Ты здесь, со мной. Какая я счастливая! Ты мой, Рэй. Мой!
Рэй перекатился на бок, не выпуская её из объятий, девочка была так опьянена эмоциями, что он решил подтолкнуть её чуть-чуть. Он не мог ошибиться, но она чужая… и не понимает, как важен следующий шаг
— Я не ожидал, что ты заявила на меня свои права, — подсказал он.
— А я заявила?
— Конечно, ты же назвала меня истинным именем.
Вера ошеломлённо вперила взор в потолок, но, конечно, на нем ничего не нашла, к тому же Рэй был слишком близко. Она нервно всхлипнула — у него было незнакомое выражение на лице. Чтобы собраться с мыслями она села, но, как назло, увидело его всего. Организм заворчал, напоминая, что её любимый рядом, и что ему, организму, наплевать на её сомнения.
— Всё, больше я не могу сдерживаться! Это ты, Рэй виноват, что я спятила! — организм радостно поддержал это решение.
Неожиданно она вспомнила тайком просмотренные на Земле эротические фильмы, и решила на практике проверить, правда ли это. Резко толкнула возлюбленного на спину.
Рэй, не веря тому, что она делает с ним, замер. Она осматривала его, как хищник, собравшийся позавтракать, когти чертили узор на его груди. Застонав от наслаждения, Рэй, так прикусил верхнюю губу, что выступила капелька крови. (Марф, она не просто мой выбор, она моя мечта — ничего не боится!). Вера прищурилась, сняла пальцем каплю крови и слизала её.
— М-м-м… Вкусно.
Села на его грудь верхом, оглянулась. «О-го-го, он потрясён и жаждет продолжения!», — подумала она, после чего решительно приступила к «гастрономическим» изысканиям, облизывая его тело языком, начиная с шеи. Рэй сходил с ума и от её действий, и от сладкого голоса.
— Боже, ты пряный! Мням… — она спускалась всё ниже и ниже, его тело начало дрожать, а руки комкали покрывало, на котором они лежали. — Вкусный, ты весь вкусный!
Он больше не мог терпеть её изыскания, физически не мог, поэтому зарычав «Мр-ар!», бросил её на спину, и она опять перестала соображать.
— Я в ужасном положении, — спустя вечность мрачно проговорила она и всхлипнула, а Рэй обеспокоено смотрел на неё. — Я ревную тебя к своему телу. Жуткое состояние! Я хочу, чтобы ты любил меня, а не тело Лилдах.
— Но ты же не похожа на неё! Даже тело стало другим, — Рэй весело хрюкнул. — Я же твой, а не её. И потом, что значит ревную?
— Ну-у… — мысли безуспешно лупили в какие-то закрытые двери, где были умные ответы, но из-за того, что он был рядом, двери не открывались, и она мучилась в поисках ответа. Наконец, её озарило. — Я хочу, чтобы ты любил только меня. Всегда!
Её избранник, задыхался от восторга, она была единственной женщиной в его жизни, которая также пылко наслаждалась, как и он. Его королева, тем временем тратила время с пользой, она целовала его тело.
— Красавица моя! — промурлыкал он, содрогаясь от наслаждения.
Он нежно покусал её шею, она сердито фыркнула.
— Всю, понимаешь? Надо всю кусать, и сильнее! — и ахнула, поняв, что ляпнула, а он, заурчав, немедленно это и проделал.
— Понравилось? — проворковал он.
— Господи, что же ты обо мне думаешь? — простонала она, очнувшись через какое-то время. — Что же я вытворяю?
— У нас общая мечта, да? — он, облизав искусанные ею губы, подмигнул ей. Она побоялась что-либо говорить, так как тело уже томилось в знакомой ей огненной трясине. Рэй посадил её себе на колени. — Моя мечта заниматься этим долго, очень долго!
— Это как? — она уже тряслась от предвкушения.
— Вот так, — и он начал претворять в жизнь свою мечту, которая оказалась общей, после этого Вера не захотела ничего объяснять.
Они не замечали времени и наслаждались друг другом. В этом мире были только они. Она совершенно не представляла, откуда берутся еда и напитки. Иногда Рэй утаскивал её в огромный бассейн поплавать. Она была потрясена, когда в первый раз нырнула, а он бросился её спасать, так она узнала, что женщины в этом мире не умеют плавать. Потом Вера долго подлизывалась к нему, потому что он переволновался и сердился на неё и не знал, что она тонула, но не в бассейне, а в своих переживаниях. Она удивилась солоновато горькому вкусу воды и тому, что Рэй был потрясён тем, что она занялась с ним сексом в бассейне. Для него это было откровением, и он наслаждался, а потом прошептал что-то странное.
— Это ты мечтаешь о реке? Ведь о Реке?!
— Не знаю, — призналась она, чуть не утонув от восторга. — А почему о реке?
— Потом, — отмахнулся он.
Она неожиданно поняла, что он очень взволнован, но по опыту знала, что пока сам не захочет говорить, спрашивать бесполезно. Вера считала, что и
