не будет возможности приехать в город. Я заявлен на все турниры и кубки. Перед Новым годом будет вызов в сборную, короче ни одного свободного дня, — он подхватывает мои ладони, поглаживает их большими пальцами. — Мы не сможем увидеться, если ты не перестанешь упрямиться и не сделаешь так, как я говорю.
— А дальше что? И в Вегас прикажешь мне за тобой отправиться?
Он прикрывает глаза и прикладывается лбом в металлическую стену примерочной. Тяжело вздыхает.
— Как ты узнала?
— От твоей мамы ничего не скроешь, сам ведь знаешь.
Он возвращает потухший взгляд на меня.
— Я ещё не дал своего согласия. Будет ясно только ближе к марту. Но если я и решусь, то я и в Вегас тебя заберу, — твёрдо и решительно заявляет на меня свои права, что ноги подкашиваются. — К этому времени все уже будут знать о нас, так что проблем ни никаких не должно возникнуть, за исключением того, что ты можешь оказаться невыездной, но ведь это не так? На Бали ты же как-то собиралась умотать.
Он всё распланировал. И ведь сложно отказаться от такого заманчивого предложения.
Я впервые вижу в нём такое рвение к чему-то, помимо хоккея. И как же приятно осознавать, что рвение это направлено исключительно на меня.
— Хорошо, я подумаю. Это довольно рискованно, поэтому мне нужно всё взвесить.
Кириллу и этого достаточно.
Наверное, потому что он с точностью знает итог моих раздумий. Я и сама его знаю, но чтобы не отвечать сгоряча, мне действительно лучше всё продумать до мелочей.
Чмокнув меня в нос, он поправляет мои волосы, а затем юбку сзади. Медленно распахивает дверь, высовывает голову в щель, разведывая обстановку снаружи.
— Всё чисто. Идём, — берёт меня за руку.
Мысленно ставлю галочка напротив: "прогуляться за руку по торговому центру" и улыбаюсь этому как дурочка.
Как только мы выходим из примерочной, то сразу же напарываемся на не пойми откуда материализовавшегося в проходе парня-консультанта.
Тот подозрительно косится на нас, а мы с Кириллом молча переглядываемся, сохраняя невозмутимый вид, мол, это не из нашей кабинки только что доносились странные звуки.
Минуем его. Ни один мускул на лице Кирилла не дёрнулся, а я же кое-как сдерживаю смех, носом уткнувшись в его плечо.
Господи, как стыдно-то.
Мы останавливаемся у входа в магазин, укрывшись за манекеном. Рука Кирилла снова ныряет в карман ветровки. Я теперь опасаюсь, когда он так делает.
— На случай, если захочешь сделать мне сюрприз, — передаёт мне связку ключей от своей квартиры в Новосибирске.
— Я не люблю сюрпризы, — не решаюсь взять их.
— Я люблю, — убивает наповал и буквально всовывает их мне в руку.
— Я уже убедилась, — вырывается смешок.
Наступает неловкая пауза. Именно та пауза, когда время прощаться, а тебе не хочется. Когда ты всячески оттягиваешь момент, старательно подбираешь сокровенные слова, чтобы поскорее встретиться вновь.
Кирилл ласково накрывает мои плечи, с нежностью смотрит на меня.
— Это был мой новогодний подарок тебе на тот случай, если ты всё-таки решишь отказаться, — говорит он, скрывая мой кулон от глаз за тканью свитера. — Но ты так и не ответила. То, что ты кричала: "да", "да" в порыве экстаза — не в счёт.
Закатываю глаза. Вот любит ведь испортить момент своими шуточками.
— Стану ли я твоим смыслом? — спрашиваю, он сосредоточенно смотрит. — Ну, конечно же. Я кричала тебе не в порыве экстаза. Я отвечала как раз-таки на этот вопрос.
Ответ его в полной мере устраивает, раз он ничего больше не сказал.
Ещё раз оглядевшись по сторонам, он целует меня в щёку и пятится от меня. Шаг за шагом ускользая.
И снова грусть накатывает. Одиночество стучится в оконце души моей, когда он окончательно скрывается из виду.
Кладу ключи в карман кожаной куртки, ощущая при этом вибрацию в нём. Нашариваю телефон и ругаюсь себе под нос.
Целых шесть пропущенных от мамы!
Выбегаю из магазина, тут же перезваниваю ей, но сразу сбрасываю, поскольку замечаю её на первом этаже. С тётей Светой они сидят на лавочке у цветастого фонтана.
Меня ведь не было час, а то и больше...
Быстро дохожу до эскалатора, спускаюсь вниз, а затем на телефон приходит сообщение: Они меня видели. Конспирируйся (поцелуйчик).
Чёрт. Вот же подстава... Я же ещё и без трусов...
В моей голове сейчас ветер гонит перекати-поле по пустынным уголкам, а в ушах звенит похоронный марш. Абсолютно никаких идей не возникло за то время, пока я оттягивала момент возвращения блудной дочери.
— Дочка, где ты пропадала столько времени? Почему на звонки не отвечала? Мы тут перепугались!
Судя по маминому визгливому голосу, она и впрямь перепугалась. Без прикрас.
— Я... тут... там.
Идиотка. Даже двух слов связать не могу.
Сначала мама смотрит на меня с тревогой, а потом проходится по мне подозрительным взглядом. Приподнимается с лавочки, я переминаюсь с ноги на ногу, устремляя стыдливые глаза в пол.
— Ты случайно не заболела? Вся мокрая, красная, взъерошенная какая-то, — мама прикладывает ладонь к моему лбу.
— Нет, мам. Я эм..м.. просто упахалась, — отмахиваюсь. — Столько магазинов оббежала, столько всего перемерила! И представляешь, ничего не подошло!
Весьма правдоподобно, но маму не проведёшь.
— А это что такое? — рукой тянется к украшению. Вероятно, оно высунулось наружу, когда я бежала.
— А это... Это подарок, — испуганно и по слогам.
— И от кого же? — задумавшись, она, скорее всего, мысленно перебирает всех парней, с которыми я когда-либо общалась.
— От Серёжи, — говорю первое, что приходит в голову и морщусь, поскольку самой противно стало.
— От Уварова, что ли? — чересчур эмоционально реагирует, на что я киваю. — Ты с ним встречаешься или я чего-то не знаю?
— Нет пока, но... он предложил мне... переехать к нему.
Побледнев как чистое полотно, мама падает на лавочку. Довела, блин.
— Светк! У меня точно скоро будут внуки! — пищит она, схватившись за сердце. Вот сейчас она переигрывает, нагнетает. — Моя дочь встречается со взрослым мужчиной! Представляешь?
Что я натворила???
— Успокойся, Люб. Сергей взрослый, толковый парень. Кирилл с ним хорошо дружит! Он не даст Яну в обиду, а значит всё хорошо.
— Думаешь?
Тётя Света лукаво улыбается.
— А я ведь знала, что с тобой что-то такое происходит! Помню себя в пору своей первой любви, — улыбка её вдруг сходит с лица. — В общем, я желаю тебе счастья, девочка моя. Дай обниму тебя, — заключает меня в тёплых объятиях она. — Мы и Кирилла здесь только что видели. Он тоже
