— Кто передал? А сам Ян где? — хмурюсь и внимательно сканирую девушку.
Она лишь пожимает плечами и, сославшись на большую занятость, покидает палату.
Настороженно кошусь на Андрея, который успел схватиться за телефон — и теперь тычет пальцем в дисплей. А я все-таки заглядываю в пакет. Из чистого любопытства. Без Яна я даже не собираюсь притрагиваться к еде.
Левицкий все эти дни лично следит за моим рационом — и знает, что я люблю. Нынешний же набор продуктов меня неприятно удивляет. Тянусь рукой к тетрапаку гранатового сока. И морщусь. Мне нравился он до беременности, я часто пила его в особняке. Однако именно в него мне и подмешали таблетки, а я даже не почувствовала: кислый вкус перебил все. С тех пор я категорически отказалась от гранатового сока, и Ян об этом знает.
В солнечном сплетении неприятно покалывает. Мрачнею, а настроение стремительно летит вниз. Собираюсь посмотреть, что еще мне принесли, но охранник меня чуть ли не по рукам бьет.
— Прошу прощения, пани Доминика. Но вы не притронетесь к этому без разрешения пана Яна, — чеканит Андрей строго, а сам прижимает телефон к уху. — Я как раз уточняю.
— Эй, я просто взглянуть хотела, что там, — бурчу обиженно. — В любом случае, я Яна дождусь. Он всегда в это время ко мне приезжает, — складываю руки на груди и откидываюсь на спинку кровати.
Слышу обрывки их разговора с Яном. Левицкий зол и раздражен, гаркает что-то в трубку, приказы бросает. И мне становится не по себе. Ян постоянно переживает обо мне и нашем малыше. Но сейчас он особенно сильно нервничает. Чувствую его настрой на расстоянии. Неужели что-то случилось? Вникаю в слова, различаю некоторые фразы. И леденею, обняв руками живот.
— Что? — пугаюсь я, потому что охранник по струнке вытянулся. Кажется, он готов любой приказ Левицкого исполнить, даже если в этом нет необходимости. — Не нужно мне промывание делать! — услышав гадкое предложение Яна, выпрямляюсь в кровати. — Ничего я из пакета не ела и есть не буду, — возмущаюсь я.
— Черт, сигнал пропал, — ругается охранник и тут же смотрит на меня виновато. — Извините. Я выйду в холл.
Киваю. Наблюдаю, как Андрей делает шаг к двери, а потом, вздрогнув, возвращается за пакетом. И забирает его с собой. Еще и смотрит на меня напоследок так испытывающе и укоризненно, будто я ребенок, который тащит в рот что попало. Он же видел, что я лишь взглянула!
Напряженно гипнотизирую дверь, дожидаясь Яна. Заламываю пальцы, вся превращаюсь в слух.
Через некоторое время из коридора доносятся громкие голоса. И я выдыхаю с облегчением, различив среди них Яна. Он рядом, а значит, ничего страшного со мной не произойдет.
— Отнеси это начальнику. Он в машине напротив входа. За Доминикой я сам присмотрю, — отдает приказы Андрею.
— Слушаюсь, пан Ян, — и шаги удаляются.
— Марк, содержимое пакета отправь на экспертизу, — чеканит, видимо, уже по телефону, — а Александру не отпускай до выяснения обстоятельств. Все ясно? Выполняй. Как минимум, час меня ни для кого не существует. Потом приеду к вам, — добавляет, намекая на то, что собирается провести время со мной. И этот пункт его плана изменению не подлежит.
В любой другой ситуации я бы восприняла его фразу с улыбкой, но в данный момент я осознаю, чего именно так испугался Ян. А упоминание тети Александры и вовсе вгоняет меня в ступор.
Неужели она… Но за что?
Чувствую, как глаза наполняются слезами, но тяжелая атмосфера рассеивается, как только порог переступает Ян. И я вижу, что пришел он сегодня не один.
— Дан! — взвизгиваю я, сажусь на кровати, подобрав ноги. — Иди ко мне, мой малыш, — провожу рукой по белоснежной простыне.
Как только мальчик забирается на постель, я притягиваю его к себе и крепко обнимаю.
— Я скучала сильно-сильно, — шепчу искренне и чмокаю сначала белобрысую макушку, а потом и прохладные после улицы щечки. — А ты соскучился?
— Да, — откликается Дан. Радует и меня, и Яна, судя по его смягчившемуся лицу.
— Как самочувствие, ёжик? — Левицкий подходит ближе, целует меня в губы, но быстро, чтобы малыша не смущать.
Потом протягивает мне бумажный пакет с продуктами. И я принимаю из его рук, не сомневаясь.
— Мы в порядке, — довольно отчитываюсь, а сама разворачиваю пакет. — Пашкевич сказал, идем на поправку. Но до конца недели продержит.
— Вот и хорошо. Лежите. Отдыхайте, — улыбается Ян и легко касается моего живота. А потом устраивается на стуле рядом.
Тем временем Дан с интересом лезет в пакет, хватает апельсин двумя ручками и мне протягивает, чтобы почистила.
— Все нормально? — с особой интонацией спрашиваю я, цепляя кожуру ногтем. По палате мгновенно разносится цитрусовый аромат. С наслаждением вбираю его и на секунду теряю связь с реальностью.
— Конечно, — врет Ян, отводя взгляд.
Разбираю апельсин на дольки, даю одну Дану, и тот жует с аппетитом. Вторую протягиваю Левицкому. Но он отрицательно головой качает.
— Ты обещал не лгать больше, — кусаю сама, а оставшуюся половинку насильно запихиваю ему в рот.
— Сначала ешь, потом расскажу, — закашливается Левицкий. Но смотрит на меня тепло.
— Шантажист, — прищуриваюсь я, играя недовольство.
— Худышка, — щелкает пальцем по моему носу.
Отвлекаюсь на соленые гренки из черного хлеба. Кажется, Ян взял их в дополнение к основному блюду, которое я даже не открыла пока. Но вместо нормальной еды я ломаю хрустящую корочку — и с долькой апельсина погружаю в рот. Сочетание кислинки, соли и пряностей создает невероятный вкус. И меня от такой странной закуски ничуть не тошнит. Наоборот, я делаю себе еще.
Протягиваю гренку Дану, но он смотрит на меня, как на дурочку. И берет только апельсин.
— Неть, — бросает твердо.
— Зря, очень вкусно, — бубню я, будто защищая свой «кулинарный шедевр».
Слышу хмыканье Яна и ловлю на себе его ласкающий платиновый взгляд.
— Ты смешная стала, — ухмыляется и уголка моих губ касается, проводя пальцем.
— Да ну вас обоих! Вы не гурманы! — с хрустом кусаю очередную соленую гренку.
— Я люблю тебя, — хрипло произносит Ян. Но выглядит при этом грустным, будто чуть не потерял меня сегодня.
Отодвигаю от себя продукты, вытираю руки влажными салфетками, смахиваю крошки с постели. И воинственно смотрю на Левицкого.
— Так, быстро рассказывай, что случилось, — рявкаю я. — Иначе буду нервничать еще больше.
То ли моя угроза так действует на всегда упертого Левицкого, то ли напоминание об обещании быть честным, но он начинает объяснять.
— Мы с Марком подозреваем, что тетя Александра хотела отравить тебя. Я поручил проверить продукты в том пакете, — делает судорожный вдох. — Скорее всего, она узнала о твоей беременности от кого-то из медперсонала. И…
