— Помнишь, мы говорили о том, что твоя машина не совсем подходит для детского кресла и все такое?
— Когда ты назвал ее маленьким, небезопасным куском дерьма, который так и тянет съехать в кювет по дороге вниз? — спросила я, — Да. Я помню этот разговор.
— Возможно, я был немного резок, признаю.
Он похлопал по боку внедорожника.
— Но, с другой стороны, у этой машины отличные стандарты безопасности и хороший запас пространства.
— Хорошо.
— И все вещи из твоей комнаты помещаются туда просто замечательно.
— Отлично, — сказала я, — Спасибо, что позаботился о переезде, и удачного пользования новой машиной.
— Она не моя, — он с улыбкой вложил ключи в мою руку, — Она твоя.
— У меня есть машина.
— Нет, у тебя есть маленький, небезопасный кусок дерьма, который Мэдди готова купить из-за его экономии топлива, — сказал он, — Извини за резкость. Опять.
— Ты купил мне машину? — спросила я, тоном менее чем восхищенным.
— Синий — твой любимый цвет, верно?
— Ты не можешь просто так купить мне машину, Пит.
— Уже купил, — он поцеловал меня в щеку, — Не за что.
— Нет, я…
— Адель, тебе нужно что-то подходящее для тебя и ребенка, — сказал он, — Это действительно хороший автомобиль. Не слишком большой, чтобы было трудно парковаться, но в нем есть все, что тебе нужно. Позвольте мне взять эту сумку. Она выглядит тяжелой.
— Спасибо, — с напряженным лицом я смотрела на брелок, — Мне неудобно, что ты тратишь на меня такую сумму денег.
— Это не имеет большого значения.
— Имеет, и мы даже не говорили об этом, — сказала я, — Ты не можешь просто принимать решения за нас обоих.
— Я хотел, чтобы это был сюрприз. Думай об этом, как о совокупности всех подарков на дни рождения, которые были пропущены мной за последние семь лет.
— Не морочь мне голову, — сказала я, разочарование нарастало, — Ты знал, что у меня будут проблемы с этим, поэтому ты просто пошел и сделал это, вместо того, чтобы поговорить со мной об этом, чтобы мы могли вместе принять решение.
Он посмотрел на меня болезненным и немного раздраженным взглядом.
— Я хочу заботиться о тебе.
— А я хочу, чтобы ты любил меня, но мы не всегда получаем то, что хотим, — затем я остановилась, обдумывая, что за чертовщину только что выпустила из своих уст. Проклятье, — Притворись, что я этого не говорила.
— Красавица…
Господи. Я опустила голову.
— Это были просто гормоны. Я знаю, что мы не вместе. Я знаю, что это не…
Он ничего не сказал.
Все было так, как пели Стоунс. Вы действительно не всегда можете получить то, что хотите. Кроме того, мне нужно было научиться лучше сдерживать свои эмоции ради всеобщего блага. С тех пор как он узнал о беременности, Пит делал все, что мог, заботясь обо мне. Хотя ребенок означал, что мы всегда будем связаны друг с другом, это больше походило на конец, чем на начало. Я знала, что он будет любить нашего ребенка и, по умолчанию, возможно, меня. Но не так, как я хотела. Как он сказал, он приехал в Сидней, желая довольствоваться дружбой. Чтобы загладить свою вину за то, что отпугнул меня от переезда на север ради работы. Да, он скучал по мне. Но этого было недостаточно. Не совсем. Мы были на пути к тому, чтобы стать похожими на моих собственных родителей, которых связывал ребенок, а не взаимная любовь и привязанность. А их брак был медленным взрывом, в котором было мучительно участвовать.
Мне пришлось отложить свои собственные желания и поставить ребенка на первое место. Это был разумный поступок.
— Машина отличная, спасибо, — сказала я, — Но в будущем, пожалуйста, сначала обсуждай со мной любые крупные покупки.
— Я так и сделаю, — его рука скользнула по моим плечам, и он поцеловал меня в лоб, — Ты отлично держишься. Я знаю, что ты устала и не очень хорошо себя чувствуешь. Я думаю, что ты замечательная, понятно?
Мои глаза заслезились, горло сжалось. Гормоны были хуже всего.
— Прошло много времени с тех пор, как у меня был кто-то, о ком мне хотелось заботиться, — сказал он, — Когда ты была молода, тебя нужно было только развлекать, кормить и поить. Это было просто. Сейчас все сложнее.
— Кормить и поить. Ты говоришь обо мне, как о скоте.
Он засмеялся.
— Больше никаких сюрпризов, обещаю.
— Спасибо. Я также подумала о том, чтобы переехать в гостевую комнату у тебя дома, — сказала я, — Хорошо, что ты предложил, но я вынуждена отказаться. Мне нужно обзавестись собственным жильем, иметь свое собственное пространство. Я приняла решение.
Его лицо скривилось, он был недоволен.
— Пойдем есть, — сказала я, — Еда остынет.
Это была моя последняя ночь в Сиднее.
Мы позвонили Шанти и рассказали ей о ребенке. Так было проще. Затем она рассказала папе. Папа некоторое время кричал. Шанти его успокоила. И когда он успел свыкнуться с новостью, все были в официальном восторге.
Когда мы с Питом пригласили маму на ужин, она тоже была в восторге. Она сказала Питу, что у него поразительное телосложение, и спросила, не согласится ли он стать моделью для ее курса рисования натуры для начинающих. Он отказался, узнав, что ему придется позировать обнаженным. Возможно, оттенок сумасшествия мне передался от мамы.
Хейзел и Мэдди были готовы к тому, что квартира останется в их распоряжении. По крайней мере, они были готовы передать управление моими гормональными перепадами настроения кому — то другому. Хотя нам всем будет не хватать совместных тусовок и вечеров с вином на вынос. На следующий день мы с Питом совершили двенадцатичасовую поездку на север на моей новой машине.
Хотя Пит, возможно, и получил свое согласие насчет машины, он не получил своего согласия насчет того, где я буду жить. Я не собиралась менять свое мнение по этому поводу.
— Я бы хотел, чтобы ты передумала, — сказал он, когда мы подъехали к подъездной дорожке папы и Шанти.
Я открыла дверь машины.
— Мы уже говорили об этом.
— Да, но я думаю, что ты ошибаешься.
— Ну, ты упоминал это. Даже несколько раз. Привет, папа. Привет, Шанти.
Папа нежно обнял меня, в его глазах был немного осуждающий взгляд.
— Беременна?
— Я знаю, ясно? Кто знал, что такое может случиться? — я усмехнулась, — Парень, ты не объяснил некоторые вещи.
— Твоя мать говорила с тобой об этом, когда тебе было двенадцать, — сказал он, — Я проверил ее тогда.
— Хм. Похоже, я тогда отвлеклась.
— Может, мне называть тебя папой? — спросил Пит с язвительной улыбкой.
