вечером на этом приеме», — сказала она ему. — «Думаю, мне нужно прокатиться, посмотреть, смогу ли я прояснить мысли. Мне нужно принять решение».
Она взглянула на часы. Еще не было пяти. У нее было время прокатиться по Олд-Ривер-Роуд.
Гибсон наблюдал за ней из кожаной сумки, ворча.
Она надела перчатки, застегнула шлем, села на байк и выехала из переулка. Глубокие сумерки опустились на Квартал. В тумане светились янтарные огни старомодных уличных фонарей. Руины начали светлеть.
Она проехала колониальную часть города и свернула на узкую двухполосную дорогу, идущую параллельно извилистому течению могучей реки Фриквенси. Слева от нее плавно поднимался поросший деревьями склон.
Когда-то старая дорога была главной магистралью, но новое шоссе на другом берегу реки перетянуло коммерческое и пригородное движение. Олд-Ривер-Роуд теперь использовалась редко.
Она открыла дроссель и предалась восторгу, который переполнял ее чувства всякий раз, когда она была на байке. Так было с детства. В детстве она начала осваивать внедорожные велосипеды вместе со своим отцом и братьями. Когда они поняли, что ее интерес не был мимолетным увлечением, что она действительно увлечена ездой, они позаботились о том, чтобы она научилась управлять мотиком в любых погодных условиях и на любой местности.
Здесь, на открытой дороге, была свобода, ей не приходилось думать о своих обязанностях и обязательствах или о последствиях промаха. Здесь на какое-то время она смогла забыть, как ее талант осложнил ее жизнь.
— Было только одно занятие, которое давало ощущение, равное и даже превосходящее это опьяняющее чувство: занятие любовью с Адамом — подумала она,
Она поспешно поправилась. Секс с Адамом был еще одним опытом, сравнимым с ездой на байке. — Между ними наверняка существовала своего рода связь, — подумала она, — и много жгучего физического влечения. Но связь, которую она чувствовала, можно объяснить той драмой, которую они пережили вместе за последние несколько дней.
Она знала его так недолго. Невозможно было, чтобы она влюбилась. Теперь, когда подземный мир был спасен, она и Адам вернутся к своей нормальной жизни. Все изменится. В отношениях всегда что-то менялось, особенно в ее отношениях. И они никогда не менялись в лучшую сторону.
Тем временем ей нужно было закрыть дело.
Она вошла в поворот. Когда она проверила зеркало заднего вида, она увидела Гибсона. Его голова высунулась из сумки. Ветер прижимал его шерсть к телу, позволяя мельком увидеть его нос и кисточки ушей. Он, как обычно, получал огромное удовольствие, и радость его была заразительна. — «Пыльные кролики» правы, подумала она. — Они всегда живут одним моментом / живут здесь и сейчас.
Она рассмеялась.
И в это мгновение она увидела правду во всей ее сокрушительной ясности, как будто она была написана в ярком свете сна. Она влюбилась в Адама.
На несколько секунд ее настроение поднялось и полетело в волнующем потоке этого признания. Она влюбилась в Адама.
Она вошла в следующий поворот. Когда ее сильно ужалила реальность. Она влюбилась в Адама. Отлично. Что теперь?
Она снова взглянула в зеркало заднего вида в поисках отражения Гибсона. Он был там, где должен был быть, нос по ветру. Но в зеркале было еще кое-что: большой черный Осциллятор 600. Огромный внедорожник быстро выходил из поворота — слишком быстро.
Ей не нужна была интуиция Джонсов, чтобы подсказать ей, что надвигается что-то очень опасное. Но на случай, если она слишком остро отреагировала, она добавила газу/ скорости. Осциллятор ответил увеличением скорости и сокращением дистанции.
Следующий поворот приближался быстро. Марлоу прижалась к байку и нажала на газ. Позади нее завизжали шины. Осциллятор был хорошо оснащенным/ прокаченным, транспортным средством, на стероидах. Он был разработан, чтобы окружающие улавливали послание силы. Это определенно соответствовало имиджу и эго стереотипного высокопоставленного человека Гильдии.
Но, хотя 600-й мог развивать высокую скорость на прямой, он не был создан для ловкого маневрирования, которого требовали повороты на Олд-Ривер-Роуд. По своей сути Осциллятор оставался грузовиком.
Когда она снова посмотрела в зеркало, то увидела, что оторвалась, но не надолго. «Осциллятор» вышел из поворота на полном газу ревя двигателем. Она думала о предстоящей дороге. За эти годы она проезжала по этому пути бесчисленное количество раз. Она знала каждый дюйм этого маршрута. Впереди ждал еще один поворот. После этого прямой отрезок дороги тянулся прямо вдоль реки почти милю (≈ 1,6 км). Дрим не создан для гонок по ровной местности. Была вероятность, что она не сможет обогнать Осциллятор. Один удар по крылу от большой машины, и она и мотоцикл окажутся в реке. Коварные течения сделают все остальное.
Оставался только один вариант.
— Держись / Приготовься, — крикнула Марлоу Гибсону. Она сомневалась, что он сможет услышать ее сквозь завывание ветра, не говоря уже о том, чтобы понять слова. Но он очень хорошо чувствовал ее настроение.
Она лихо вошла в поворот, слишком лихо, задаваясь вопросом, возникнет ли у Осциллятора соблазн сделать то же самое. Но внедорожник на этот раз был осторожнее и немного сбавил скорость. Водитель, должно быть, понял, что сможет догнать ее за поворотом. Он не видел причин рисковать своей шеей.
Именно на это она и рассчитывала. Она выиграла себе несколько секунд. Она затормозила, быстро сбросила скорость и повернула мотоцикл к склону, который уходил в лес. Она переключила передачу на пониженную, нажала на газ, пересекла встречную полосу и покатила «Дрим» вверх по склону.
Мотоцикл охотно отреагировал, раскачиваясь и рыча. Грязь, мелкие камни и сухие листья перемешивались под шинами. Марлоу показалось, что она услышала улюлюканье Гибсона.
Она часто ездила по бездорожью на «Роли-Старке». Именно по этой причине Дрима оснастили более тяжелой / усиленной подвеской, чем принято для мотоцикла, эксплуатирующегося только на шоссе, покрышки имели агрессивный протектор, рассчитанный на самые разные условия.
Она вцепилась в руль, чтобы взять себя в руки, отъехала на небольшое расстояние, скрывшись за деревьями и резко остановилась.
Внизу, на дороге, она услышала, как из поворота с визгом выехал «Осциллятор». Она оглянулась через плечо и увидела, как внедорожник мчался прямо по дороге на полной скорости. Водитель еще не осознал, что потерял свою жертву.
Она подняла лицевую панель шлема и с тревогой проверила седельную сумку.
— «Гибсон? Ты в порядке?»
Гибсон дико тарахтел и подпрыгивал вверх и вниз, опьяненный адреналином.
— «Через меня тоже прошло много адреналина», — подумала она. Ее сердце колотилось, а чувства были в полной готовности, но не в хорошем смысле.
— «Хорошо, я рада, что тебе было весело, но не рассчитывай, что мы это повторим», — сказала она. — «Кажется, я только что напугала сама себя».
Она полезла в
