съякса, думала о том, что завтра мы снова отправимся в путь. А сейчас… Сейчас буду наслаждаться минутами покоя.
Почувствовав резкий порыв холодного воздуха, поежилась и повернулась к входу. Громко хлопнув дверью, в кухню уверенно вошла Евламния. Мельком взглянув на съякса, она, казалось, не испытала удивления, хоть прежде никогда не видела подобного животного. Да еще и с мешком на спине.
Встав напротив меня, хозяйка пристально посмотрела мне в глаза. Неожиданно упав на колени, она закрыла лицо руками и горько разрыдалась. Растерявшись, я нервно погладила живот. Видя, как вздрагивают плечи женщины и слыша рвущий сердце плач, я абсолютно не знала, что делать!
— Муж запретил просить, но… Вы же излечите мою девочку? — сквозь рыдания проговорила женщина. — Ее замуж никто не берет! Раньше табунами бегали, а тепереча нос воротят. Кому ж калека — то хромоногая нужна? — наконец убрав руки от лица, она впилась в меня тяжелым взглядом и, не отводя взора, горячечно добавила: — Вылечите?! Ну вылечите! Вы же скоро будете матерью и должны понять! Вы же можете! Вылечите ее!
— Полноте вам. Встаньте, — ошарашенная напором Евламнии, я прикрыла живот руками.
Несколько нескончаемо долгих мгновений, продолжая стоять на коленях, женщина просто смотрела мне в глаза. Придя к ей одной известному выводу, Евламния горько усмехнулась. Словно обессилев, она тяжело поднялась, опустила голову и побрела к выходу из кухни. Взявшись за дверную ручку, не глядя в мою сторону, бросила через плечо:
— Без души все стали…
— Приводите, посмотрю, что можно сделать, — сцепив зубы, пробормотала я и добавила: — Но ничего не обещаю!
Застыв на месте и не поворачиваясь ко мне лицом, Евламния быстро — быстро закивала. Словно боясь, что я передумаю, она, не говоря ни слова, выскользнула на улицу, тихонько притворив за собой дверь.
— И как лечить собралась? — подал голос Вася. — Магию для лечения тебе использовать нельзя, не смей даже думать об этом! Я прослежу, — абсолютно серьезно предупредил съякс.
— Пока просто посмотрю. А там, может, что и придумаю, — ответила, взглянув в окно, и нервно постучала пальцами по узенькому деревянному подоконнику.
Хмыкнув, Вася положил морду на лапы. Не закрывая глаз, он чутко водил ушами. С теплотой посмотрела на верного друга. Я понимала, что, даже если меня занесет, глупостей натворить он мне не позволит.
Входная дверь тихонько скрипнула. Вновь залетевший со двора прохладный воздух наполнил кухню запахами дождя. Придерживая дверную створку, Евламния немного посторонилась и пропустила внутрь девушку.
— Это Клеменсия, — еще хрипловатым после слез голосом просипела женщина.
Несильно подтолкнув дочь в спину, Евламния вошла следом за ней в кухню и тщательно закрыла дверь. Сделав несколько малюсеньких шажков ко мне, Клеменсия опустила глаза к полу и замерла.
Ух ты, красавица какая!
С неподдельным восхищением я любовалась высокой, стройной и удивительно красивой дочерью хозяйки: черты ее лица были просто идеальными!
Настороженно поглядывая из — под пушистых длинных ресниц, Клеменсия нервно теребила перекинутую через плечо толстую черную косу. Заметив лежащего на полу Васеньку, она слегка наклонила голову набок. Понаблюдав за неподвижной зверюгой, кивнула сама себе и вновь покосилась на меня.
— Садись на кровать, — доброжелательно предложила я. — Там будет удобнее.
С тоской взглянув на мать, девушка, откинула за спину косу и, гордо подняв подбородок, пошла к кровати. Видя, как сильно Клеменсия припадает на левую ногу, я по — женски посочувствовала девушке.
Когда красавица села, я встала со стула, подошла к ней и попросила:
— Покажи ногу. Будет лучше, если ты положишь ее на кровать.
Закусив губы, девушка кивнула. Сев полубоком, она вытянула вдоль края кровати длинную стройную ножку. Резко задрав подол, посмотрела мне в глаза и прищурилась.
Не обращая внимания на воинственный настрой девушки, я с профессиональным интересом принялась разглядывать травмированную конечность: широченный, омерзительно — уродливый кривой шрам, начинаясь от середины бедра, заканчивался чуть ниже колена юной красавицы.
«Глубокое, проникающее рваное ранение. По срокам — месяцев восемь — девять назад. Часть мышцы отсутствует. Что же с тобой приключилось?» — думала я, едва уловимо прикасаясь пальчиками к поврежденной поверхности.
Для того чтобы в данном случае определить характер повреждений, мне не требовалось прибегать к использованию сил.
— Клеменсия, скажи, — я внимательно посмотрела в глаза девушки, — после травмы у тебя появились фобии? Может, есть фантомные боли?
— Что? — переспросила та. Явно не поняв моих вопросов, онанахмурилась.
«Понятно… Термины откуда ей знать?» — чуть поругав себя, слегка улыбнулась насупившейся девушке.
— Ты стала чего — то бояться? Нога после того, как полностью зажила, продолжает болеть? — переиначила я вопросы.
— Болит, — согласно кивнула красавица. — А бояться… Ничего я не боюсь! — она упрямо вздернула подбородок. — Да, люди в деревне стали отвратительно ко мне относиться, вечно косятся, шепчутся за моей спиной! Гадость какую все помышляют сделать! Но я их не боюсь! Правда, как стемнеет, из дома стараюсь не выходить, мало ли, — опустив взгляд на шрам, она закусила губу и замолчала.
Ясно. Вся симптоматика налицо. Если бы я только могла использовать свои силы… Тут работы — то максимум на полчаса!
Напряженно размышляя над тем, как же помочь, я встала с кровати, машинально прикрыв ногу пациентки подолом платья. Вернулась на свое место у окна. Заметив, что девушка продолжает сидеть, не опуская ноги, негромко сказала:
— Можешь вставать. Осмотр окончен, — и, посмотрев на хозяйку дома, спросила: — Как это произошло?
Неспешно подойдя к печке, Евламния оперлась о теплый бок плечом и грустно вздохнула.
— У нас, как странности с домами — то начались, мужики чего только не выдумывали. Решили они поймать то, что там завелось. Выкопали, значит, несколько ям, кольев да ножей острых в них напихали с избытком. А сверху прикрыли все хорошенько. Никому ничего не сказали. Ох, горюшко — горькое! — внезапно тонко запричитала женщина. — Дочь с подругами вечерком прогуляться пошли. Вот и угодила девочка по незнанию в западню!
— Больше никто не пострадал?
— Нет. Девчата сразу в деревню побежали за помощью. Ямы — то мужики той же ночью закопали. А моя… Говорят, что свезло ей: жива осталась и рана — то одна всего. Да вот дочка хромоножка теперича. Кому только ее ни показывала — все без пользы! Ты ее вылечишь? — с надеждой прошептала Евламния.
— Если бы не была беременна, то да, безусловно. А так… — задумчиво пробормотала я, продолжая напряженно думать о том, как же вылечить девушку.
— Понятно, — язвительно хмыкнула красавица. Встав с кровати, она подошла ко мне и добавила: — Все так говорят. То Ярило не велит, то погода не та!
