уединенная жизнь»
(Наставник молодежи, 7 января 1897 г.).
1898:
«Жизнь Иоанна была жизнью скорби, и только служение приносило ему радость»
(Желание веков, с. 220).
Во всех этих описаниях есть одна постоянная величина — а именно простота, свойственная жизни Иоанна. Разница в том, как он воспринимал свой незамысловатый образ жизни — как бремя или как радость. Писание хранит по этому поводу молчание, предоставив Елене Уайт возможность интерпретировать эту историю в рамках ее собственного жизненного опыта. Когда бедность и лишения воспринимаются как жертва, которую требует от человека суровый Бог, такая жизнь едва ли будет приносить много счастья. И наоборот, если человек ведет такую жизнь из любви к милостивому Богу, те же самые лишения могут превратиться из бремени в радость.
Обратите внимание, как со временем смягчается тон в каждом последующем издании. В первом описании в жизни Иоанна нет ни единого проблеска радости; во втором он находит удовольствие хотя бы в служении; наконец, в последнем его переживания поданы совсем иначе и, оказывается, ему нравится его незамысловатый образ жизни. Как съязвил один из моих студентов, когда я впервые представил эту последовательность цитат на занятии: «Вы хотите сказать, что чем больше Елена Уайт радовалась в Господе, тем радостнее становилась жизнь Иоанна Крестителя?» Именно так. А с литературной точки зрения интересно отметить, как изменилась тональность цитаты из Желания веков — и все благодаря пропуску фразы «лишена приятных минут».
Б. Любовь к родным: конкурент Божественной любви или ее иллюстрация?
Как уже отмечалось в 9–й главе, в религиозном мире (в широком смысле этого слова) набожные «консерваторы», поклоняющиеся более деспотичному Богу, имеют склонность сосредоточиваться на вертикальных отношениях (послушание Богу), пренебрегая или даже грубо попирая горизонтальные отношения (любовь к ближнему). Одной из самых жутких иллюстраций подобной установки можно считать атаку террористов 11 сентября 2001 года, считавших, что исполняют долг верности перед своим Богом.
«Либералы», напротив, склонны делать акцент на горизонтальных отношениях. Упомянутая ранее цитата Ллойда Грэма, который призывает сбросить «духовную тиранию, дабы мы могли посвящать свое время человеку, а не Богу, своему самосовершенствованию, а не спасению своих душ, которым не грозит никакая погибель»[216], служит наглядной иллюстрацией этой точки зрения в ее крайнем выражении. Короче говоря, этот неверующий автор может даже согласиться со второй великой заповедью Иисуса (любовь к ближнему), но у него совершенно нет времени на первую (любовь к Богу).
Нижеследующие цитаты показывают, как Елена Уайт перешла от более консервативной позиции к более либеральной, причем так, что обе эти позиции стали составлять в ее изложении гармоничное целое. Эти две различные точки зрения нашли отражение в ее комментарии на 2–ю главу Евангелия от Иоанна, где рассказывается о свадьбе в Кане Галилейской, а именно на ответ Иисуса, который Он дал Своей матери, когда та обратилась к Нему с просьбой: «Что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой»[217].
В укор Своей матери (1877):
«В лице Своей матери Иисус укоряет большое число людей, любящих своих родных до обожания и позволяющих семейным узам отвлекать их от служения Богу. Человеческая любовь — это священное свойство, но нельзя допускать, чтобы она была помехой для нашего религиозного опыта или затворяла наши сердца для Бога»
(Дух пророчества, т. 2, с. 101, 102).
Из уважения к Своей матери (1898):
«Ответ, вероятно, покажется вам резковатым, но выражал он отнюдь не невежливость или неприветливость Иисуса. Спаситель обращался к Своей матери в соответствии с восточным обычаем. Так обращались только к тем людям, кому желали выказать почтение»
(Желание веков, с. 146).
Контекст, сопровождающий эти две цитаты, еще более подчеркивает существующий между ними контраст. В цитате от 1877 года упрек продолжает звучать и в следующем абзаце:
«Но Мария, по гордости сердца своего, желала, чтобы Он доказал собравшимся, что Он действительно прославлен у Бога»[218].
Точной параллели в издании 1898 года нет, однако второй цитате предшествуют слова, где гордость Марии названа естественной:
«Однако она не была бы обычным человеком, если бы к ее святой радости не примешивалось чувство естественной материнской гордости»[219].
Далее я хочу привести еще одну цитату из Желания веков, которая раскрывает, каким образом Елена Уайт снимала напряжение между Божественным и человеческим, вместо того чтобы подчеркивать его:
Любовь к человеку — это проявление Божьей любви ко всей нашей земле. Чтобы любовь стала достоянием этого мира, чтобы сделать нас детьми одной семьи, Царь славы воссоединился с нами. И когда воплощаются Его прощальные слова: «Любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15:12); когда мы любим мир, как это делал Он, тогда мы исполняем Его завет. Мы приготовлены для Неба, потому что Небо — в наших сердцах.[220]
В. Божья любовь к непослушным детям
А теперь от библейских комментариев Елены Уайт обратимся к ее трудам, где она рассматривает вопросы практического свойства. Не могу не отметить разительный контраст в ее взглядах на Божью любовь к тем, кто Ему непослушен. Первая цитата взята из ее письма к детям, вторая — из статьи в Знамениях времени, написанной тридцатью годами позднее.
Бог не любит непослушных детей (i860):
«Господь любит тех деток, которые стараются поступать правильно, и Он пообещал, что они будут в Его Царстве. А вот дурных детей Бог не любит… Когда вам не хватает терпения или хочется закапризничать, помните,
