Хорошо?
— Пойдем, — ласково позвала Аня и я кивнула.
Поднявшись на второй этаж, мы зашли в уютную комнату в светлых тонах.
— Вероника, я сейчас принесу тебе сменную одежду. Ничего не бойся, тут тебя никто не тронет.
— Ань, не уходи, мне очень страшно, — я вскочила с места.
— Хорошо, только успокойся, пожалуйста, — девушка села на кровать, и похлопала рядом. От нее веяло спокойствием, искренностью и домашним теплом, сев рядом я спрятала лицо в руках. От слез лицо стянуло соленой коркой, безумно хотелось умыться.
Смыть с себя этот кошмар.
Именно в этот момент пришла Кристина с подносом, на котором дымилась паром чашка с чаем.
— Выпей чая, — Аня ласково погладила меня по спине, а потом вышла из комнаты. Подсознательно я ожидала от Кристины колкостей, но она молчала, была очень вежлива. Девочки очень здорово меня поддержали, и помогли. Когда в комнату зашел Миша, я была уже переодета и умыта, и полна решимости узнать от Миши, что происходит. Кажется, он почувствовал мое настроение, сгорбился. Было странно видеть в этом несгибаемом человеке подобное, но тайны делали тоже хуже.
— Миш, что происходит?
Решимость узнать его тайны испарилась, когда Миша посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, а потом молча отошел к окну. Запустив пальцы в волосы он то сжимал, то разжимал пальцы.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — тихо отозвалась я, подходя и обнимая сзади, Михаил покачал головой, а я не сдержалась и хмыкнула.
Миша развернулся ко мне и положил ладони на мои плечи, чуть сжав пальцами тонкую ткань майки, медленно покачал головой. Сокрушительно вздохнув, я сдалась. Вероятно видя мое разочарованное лицо, Миша обхватил его руками, притянул к себе:
— Прости, я должен разобраться во всем сам! Вероника, отдохни, пожалуйста, — Миша отошел к двери, виновато отведя взгляд.
Оставшись в полном одиночестве, я бессильно упала на кровать, раскинув руки.
Если разобраться, что я могла? Имела ли я вообще право что-либо спрашивать. Ни невеста, ни жена. По законам нашего общества, наше общение, столь близкое возможно было бы лишь после официального представления родителям и получения одобрения от них. События последних месяцев разворачивались столь стремительно, что мне было не до приличий. Нужно было добыть денег на операцию, не загреметь за решетку, спастись от бандитов. По сравнению с этим получение разрешения на общение было сущей глупостью, с учетом, сколько всего Миша сделал для них, а какое место занял в моем сердце. Сердце, мое бедное сердце, то наполнялось безграничной любовью, то падало в топь сомнений. Причиной моих сомнений, конечно же, был мой социальный статус и огромный груз комплексов, которые я тащила на себе с детства. Я настолько вбила себе в голову, что я недостойна женского счастья, что сейчас просто не могла поверить в реальность происходящего.
Стукнув кулаком по матрацу я стиснула зубы, прошипела сама себе:
— А ну-ка не раскисать! Мише и так тяжело, еще и ты будешь ему на нервы действовать!
Странно, но это подействовало. Ко мне вернулись силы, чтобы продолжать бороться.
Ничего! Ничего, еще повоюем!
* * *
Михаил Астахов
Михаил уходил из комнаты Вероники с неприятным осадком на душе. Нетрудно было догадаться, какие мысли сейчас были в голове девушки. И лишь одному Богу известно как ему сейчас было страшно. Страшно от того, что история может повториться. Честно было бы все рассказать, чтобы погасить сомнения, но даже от одной мысли все внутренности скручивались в тугой узел.
Не хотел! Не мог! Допустить, чтобы эта грязь коснулась ее.
Сев на кровать он тяжело вздохнул. Дела минувших дней вспыхивали в агонизирующем мозгу, заставляя снова и снова прокручивать этот разговор.
Днем ранее.
Когда Руслан позвонил и сказал, что в офис приехал Юра. Михаил уже было отдал приказ, что его гнали как можно дальше, но по взволнованному тону Руслана, было понятно, что что-то реально случилось.
При виде Михаила мужчина вскочил со своего места:
— Миш, надо поговорить! — взволнованно и одновременно с этим жестко сказал он.
В приемной его кабинета было достаточно большое количество сотрудников, видимо на то был и расчет.
Доверившись внутреннему чутью, Михаил все же решил выслушать двоюродного брата. Кивнув в сторону кабинета, он зашел туда первым. Юрий зашел следом, плотно закрыв за собой дверь.
— О чем ты хочешь поговорить, Юра? Мне, очевидно, что ты своим поступком все уже сказал, — спокойно сказал Михаил, садясь в свое кресло.
— Не кипятись, дай все рассказать, — примирительно сказал Юра, садясь недалеко от него в кресло.
— Что ж, слушаю, — ледяным тоном Михаил дал понять, что если информация будет пустяковая, то его выкинут отсюда.
Юра молчал несколько секунд, видимо собирался с духом, но сказанное им сначала вызвало лишь улыбку на лице Михаила:
— Миш, ты в большой опасности, — потирая пальцы, друг об друга начала Юрий. — Убери это насмешливое лицо, все куда более опасно, чем ты думаешь. Я уезжаю из Москвы по этой причине, и я не мог не предупредить тебя. Понимаешь, не мог не рассказать все, что знаю. Не хочу, чтобы ты думал обо мне как о предателе и последнем подлеце.
Внутренне Михаил напрягся, разговор переходил в ту фазу, в которой обычно узнают крайне неприятные моменты.
— Продолжай.
— Скажи мне, ты помнишь Федора Богучанского? — тон Юрия стал более деловым, словно он собирался вещать последние новости биржевых котировок.
— Да, помню — это бывший друг наших отцов.
— Ну, так вот, он умер в колонии, где-то полгода назад. Напомнить, кто поспособствовал тому, что он туда попал?
— Юр, не води меня вокруг да около, я знаю эту историю, — не выдержал Миша, переходя на более эмоциональную речь. — Он получил по заслугам.
— Согласен с тобой, он тот еще мерзавец — был. Но слушай дальше. Он бы никогда не сел. Не он поджигал дом, но желая выслужиться перед старшими, взял всю вину на себя. Его новые «друзья» оценив его самоотверженный поступок, взяли под крыло его беременную супругу. Сын Федора рос в бандитской элите. Вместе с отцом они строили план мести нашему семейству, правда, Федор умер.
— Какая связь, Юр?! — не выдержал Михаил, вскочив со своего места.
— Миш!. Этот парень — Вадим, сменил Лютого, прикинь?
— Погоди, как сменил? Он что умер?!
— Говорят, ушел на покой, а своим приемником выбрал Вадима. Теперь он крышует все бары и клубы в Москве. Отстроил себе на рублевке особняк, обложился охраной.
— И что? Какое это имеет отношение к нам? К Эталону?
— Да, то что, его люди взяли меня три месяца назад прямо
