Книга Последний в очереди - Мария Рашова

задача – поверзить нас на дно, на дно жизни. Давление – это просто разница потенциалов. Ваш внутренний свет сопротивляется внешней Тьме. И если Света мало, Тьма давит больше и больше. Я молился как в последний раз, зажег церковную свечу, растопил ладан. Комната отеля наполнилась сладким дымом. «Только бы не сработала пожарная сигнализация, только бы не сработала пожарная сигнализация»,– бормотал я в перерывах между молитвами. Дело было страшное – если бы сработали датчики, ко мне бы набежали из обслуживания отеля. Но мои ангелы сработали на все сто – ко мне никто не пришел. В Гефсиманском саду Иисус Христос молился за всех нас до кровавого пота, такой сильной была Его молитва. Я молился как мог, как человек, был мокрый от пота по слабости своей, а не по силе, конечно же, но меня было хоть отжимай. Если молитва была достаточно сильной, с телом всегда так. Тело человеческое слабо и не всегда выдерживает небесных вибраций. Я был мокрый как котенок, но счастливый. Давление прекратилось. Боли больше не было. Я прислушался, постарался увидеть отель снаружи. Отползли эти гады от меня, снаружи никого не было. Поняли, что тут нечего ловить. Я захотел крепкого кофе, чтобы прийти в себя. Переоделся, вышел в коридор. Отельный автомат проглотил мои деньги, а вот кофе зажмотил, гад. Я стукнул по нему, по экрану побежали пиксели, а потом экран заказа жизнерадостно выдал объявление о поломке на итальянском. Итальянская мафия, никак иначе. Собирают несчастные евро от туристов в этом автомате, потом приезжают, стукают по нему кулаком, денежки сыпятся, а они потом бухают на эти деньги мартини, полируя граппой, в своих джакузи. Я знал это, я знал! Я вздохнул и вышел на улицу. Кто не рискует, тот не пьет кофе. Будь что будет. Каждая клеточка моего тела светилась от молитвы, я ощущал необычайную легкость в теле. В таком состоянии ты всегда знаешь, что твой ангел-хранитель в полной боевой готовности, что не может случиться ничего плохого. Я еще раз прочитал короткую молитву и вышел в тот самый лабиринт из узких улочек, который я любил больше всего в этом странном туманном городе. Зашел в кафе, где было меньше всего туристов, попросил сделать самую большую чашку кофе, которую только можно сделать. Бариста с улыбкой покачал головой: «Ох уж эти русские». Большой чашки у них не нашлось, мне принесли кофе в супнице. Я с удовольствием, причмокивая и закатывая глаза выпил все, что принесли. И почувствовал себя человеком. Если и есть рай на земле – то только после молитвы до седьмого пота. Если вас можно выжимать, если голова звонкая и прозрачная, и сладко, и легко, и хорошо – вы в раю. В земном раю. Но осторожность никто не отменял, потому что именно это состояние- нож по сердцу всем бесам и уж, конечно же, они постараются вам его испортить какой-нибудь редкой пакостью. Я вышел из кафе, как будто пьяный. Вышел в ответвление от улицы, в совсем узкую улочку, ведущую к выходу на воду. Посмотрел на темно-зеленую воду канала. И вдруг медленно- медленно начал сползать по стенке. Мозг мой будто мгновенно погрузился в сладкую сахарную разноцветную вату. Я ничего не соображал. Все мое тело сползло вниз. Я сел на каменный парапет. Я смотрел на зелено-голубую воду канала, Венеция смотрела на меня. Я почувствовал странное сильное жжение на лбу, в переносице, а потом и за ухом. Да что там, часть моей головы просто горела, как будто я там все намазал настойкой с перцем. Хотел потрогать, но что-то внутри меня запретило мне делать это. Все вокруг меня осветилось огненным светом, как будто на мою голову садился луч солнца. Все произошло настолько быстро, что я ничего не смог осознать. Я почувствовал мощь всех стран и всех континентов, я почувствовал власть и силу, которой не обладал ни один смертный. Руки и ступни мои горели огнем, и я совсем не чувствовал своей головы. Вместо нее был один сплошной свет. Я почувствовал легкий укол паники – ситуацию я совсем не контролировал, что со мной происходило, мне было совсем неизвестно. Все что я смог сделать – подтянулся ближе к каналу и заглянул в черную воду. Если бы у меня были силы, я бы отшатнулся от моего отражения. Но сил не было, поэтому я остался висеть на руках и смотреть на себя расширенными от ужаса глазами. На моей голове сильным солнечным светом со всполохами огня горела корона. Она была полностью собрана, ни единой трещины или изъяна в ней я не видел. Больше и прекраснее этой короны я не видел ни у одного монарха от создания мира ни в одном музее, ни на одном фото или картине. Таких корон просто не было на Земле от создания мира. Все это время я считал, что моя глупая башка была просто головой манекена, на которой собиралась корона, я готов был передать ее кому угодно из наших по первому зову светлых. Я просто делал то, что должен был, я никак не думал, что это все может быть как то связано со мной. Я планировал собрать корону целиком и полностью на своей голове, как на манекене, и сразу же передать нашим, в моей бедной голове даже мысли не возникало, что я не просто Перевозчик этого древнего артефакта, за который развернулась нешуточная борьба светлых и темных сил. Гордостью я не страдал – берите, ребята, забирайте для общего дела! Все равно всем понятно, что это Чудо не мое, оно общее, для всех светлых. Я был готов принять то, что сейчас нагрянут светлые, и я должен буду ее сразу же передать. Но никто не приходил. Я попробовал ее снять, просто на долю секунды дотронулся и обжег руки. Идиот. И ежу было понятно, что человеческими силами ее не снять. Да и мог ли ее видеть хоть кто-нибудь из смертных? И чья голова могла бы выдержать ее вес? И вдруг я понял, что тот самый первый осколок на меня не надевали мои качки охранники в Верее. Я родился с ним. Он был со мной всегда, с момента моего рождения. Осознание этого пронзило мой мозг как молния. Я еще раз посмотрел в темную воду канала и не смог сдержать вздоха восхищения. Таким себя я никогда не видел. Лицо мое преобразилось – невыразимый небесный свет сиял сквозь все его черты. Это был