многих странах опубликовали результаты исследований этих учёных. Но мы отклонились от темы, так что там с Такхакаси?
— У них всё больше финансовые проблемы, начался исход сильных одарённых из клана, — Аяка посмотрела на моё спокойное лицо, — они начали распродавать землю, бизнес, не выдержав конкуренции с нами. Держались правда последние две недели на отелях, пока тот, кто скупил у них всё ранее по завышенным ценам, перебивая все остальные ставки, не стал открывать эти же гостиницы с заниженным в три раза тарифами на проживание.
— Жестоко, — Коичи посмотрел на её спокойное лицо, — а кто начал их скупать? Нам стоит их опасаться?
Аяка с большим скепсисом на него посмотрела. Он посмотрел в недоумении на неё в ответ. Девушка подняла руку и потыкала пальцем в мою сторону. Глаза у Коичи округлились.
— А-а-а, — понятливо протянул он наконец.
— Я слышала, что многие говорят, что господин Реми больше японец, чем сами Такхакаси, — усмехнулась она, — не стал мстить напрямую, атаковав их или наняв наёмников, а просто доводит клан до состояния, когда они сами вымрут или придут к нему на поклон.
— Они ещё не выходили на тебя? — спросил у меня компаньон.
— Выходили, я сказал, что условия мира, они знают, — на моём лице появилась улыбка, от которой Аяка поёжилась.
— Ну ладно, боги с ними с этими Такхакаси, что по предложению отца. Аяка? Реми?
— Я вернусь, наша вражда с родичами и правда затянулась, — согласилась девушка.
— Тогда и я тоже, — повторил за ней Коичи, смотря при этом на меня.
— Я приеду на ужин, поддержу вас, — успокоил я их.
— Тогда ладно, пойду приготовлю всё к возвращению, — поднялся он, — Аяка? Ты со мной?
— Нет, иди, — она поднялась на ноги, — хочу с господином Реми, кое-что обсудить по уставу.
— Ладно, — он вышел из кабинета, Аяка тоже ненадолго, затем вернулась и показала мне в сторону комнаты отдыха, — идёмте за мной, господин Реми.
— Зачем? — удивился я.
— Хочу вам кое-что сказать, наедине, — она пошла первой, правда, когда я вошёл за ней, она зашла мне за спину и закрыла дверь.
Затем девушка стала обнажаться, а из сумочки достала три презерватива.
— Почему три? — заинтересовался я.
— На больше у меня нет времени, господин Реми, — она сняла трусики и взяв один из пакетиков, вскрыла его аккуратно зубами.
— Я всё ещё не понимаю, что происходит, — не шелохнулся я, удивлённый её поведением, — что на тебя нашло? Чего вдруг ты решила мне отдаться?
— Смотрела я сегодня тот суд, и избиение младенцев, что ты устроил с помощью той своей школьной подружки и стоящих в её тени профессиональных канадских адвокатов, благодаря которым она и победила, — она приблизилась ко мне, и держа презерватив во рту невнятно забубнила, расстёгивая ремень на брюках и опуская их вместе с трусами, — и я решила, что если вдруг ты на меня сердит за то, что дерзила тебе и говорила, что другие мужчины лучше, то нужно это срочно исправить. Я не хочу себе такой же судьбы, поэтому теперь видя, как ты методично расправляешься со своими врагами, я решила подстраховаться на всякий случай.
— Да я вроде не собирался тебе мстить, — пожал я плечами, хотя конечно смешно выглядел в рубашке, галстуке, но без трусов и с торчащим колом членом, на который девушка сейчас ловко надевала презерватив.
— Я лучше перестрахуюсь, поэтому приступай, — она повернулась ко мне попой и опёрлась на диван.
Влагалище её сначала было немного суховато, но только первое время, а уже скоро она изгибала спину и громко стонала под моим напором. Пригодились нам кстати только два из принесённых ею предметов защиты. Аяка, когда я кончил последний раз, и привалился к её попе, повернулась ко мне, заглядывая в глаза.
— Всё? Нет больше недопонимания между нами? Неутолённых сексуальных желаний?
— Парочка наверно всё же осталась, — хмыкнул я, отстраняясь от неё и идя в туалет.
Аяка стала тоже одеваться, и спросила у меня, когда я вышел обратно.
— Хочешь ещё?
— Ты куда-то торопилась же, — напомнил я ей.
— Подождут, — отмахнулась она, — господин Реми, вы довольны?
— Иди уже, больше никаких недопониманий, — отмахнулся я, — а если возникнут, то мы их решим с тобой сегодняшним методом.
Она улыбнулась, помахала мне рукой, посмотрела в зеркало, что у неё всё в порядке в одежде, и вышла.
— «И что это сейчас было? — я так и не понял, почему девушка вдруг решила мне отдаться, несмотря на её слова о возможной мести с моей стороны».
После сразу двух сексуальных утех с разными девушками, дела в голову больше не шли, так что я отложил бумаги, и направился вниз, чтобы проехаться и развеется.
— Господин Реми, — когда мы подошли к машине, меня тихо позвал Жан.
Я обернулся, и он продолжил, также шёпотом.
— Внутри девушка.
Я тут же скривился, для одного дня, это был бы уже перебор. Но понимая, что кого попало они не пустили бы в машину, я открыл дверь и на меня уставились заплаканные, красные глаза на знакомом личике. Я моментально успокоился. Тут секс мне точно не грозил.
— Ясу? — удивлённым голосом сказал я, садясь внутрь.
— Господин Реми, — она протянула ко мне руки, снова заливаясь слезами, — прошу вас, мне не к кому больше пойти.
Я достал из кармана пиджака платок и передал его ей.
— Для начала успокойся дорогая, ты в безопасности, и я конечно тебе помогу. Главное успокойся. Дать тебе воды?
Не дожидаясь пока она вытрет слёзы и высморкается, я протянул руку вперёд и Валери дала мне бутылку. Открыв крышку, я передал ей ёмкость, из которой она стала жадно пить.
— Вот так, молодец, — улыбнулся я, — теперь рассказывай, что произошло.
— Брат, — она всхлипнула, — после того суда, он снова подсел на алкоголь, наркотики, и начал меня бить. А сегодня, он напился так, что набросился и стал душить меня со словами.
— Моя фирма не достанется шлюхе.
— Я едва вырвалась и бросилась домой, но там меня ждали его люди, которые хотели затолкнуть меня в машину и куда-то увезти. Хорошо рядом проходил какой-то сильный одарённый, который раскидал их и позволил мне сбежать. Поняв, что мне некуда идти, я пошла к вам.
Её рассказ заставил меня задуматься. Теперь, когда среди ближайшего окружения Такаюки у меня не было близких людей, а он общался только с теми, кому доверял лично, то новости о его вечеринках, славящиеся на всю страну своим размахом и безудержным весельем, а также приёмы у императоров, королей в других странах разлетались повсюду репортажами на телеканалах и статьями в газетах. Его
