его связях и влиянии…
– Да-а… , – только и смог вымолвить кормчий. – Поскорей бы домой – сыт я по горло столицей этой!!!…
Аглая с усилием сглотнула подкативший к горлу комок. Они задержались в столице на три дня, и эти дни, казалось, тянулись бесконечно… Феодор Аргир, достойно соблюдая некую дистанцию и молча, без излишней показухи, предававшийся скорби по погибшему сыну, тем не менее, радушно распахнул перед ними двери своего дома, в то время как всё имущество Василия Склира, вместе с верфью и кораблями, было конфисковано в императорскую казну.
– А где сам Феодор? – подняла глаза женщина.
– Во дворце. На очередной… встрече с василевсом. Вместе с Гелией.
– И Скилур с ними??? – изумился Богдан.
– Кормчий, – сармат смерил его насмешливым взглядом. – Ну куда Скилуру во дворец, с его-то манерами???… У ворот, небось, пасётся – ЕЁ ждёт! По пятам за ней ходит…
Как всегда, когда речь заходила о Гелии, лицо Майпранга приобретало серьёзно-сосредоточенное выражение, а в голосе появлялись ворчливые нотки. Аглая против воли усмехнулась: привыкай, вожак – детки-то растут!… Сама она, кстати, довольно быстро свыклась с ролью будущей свекрови, не испытывая по этому поводу никакого дискомфорта или внутреннего протеста…
Небольшой шум с улицы возвестил о прибытии хозяина дома, а через несколько минут в гостиную залу вошёл Феодор Аргир. За его спиной в дверях показалась Гелия, разумеется, в сопровождении Скилура.
– Разрешение получено, – без предисловий объявил консуляр. – Сарматам позволено беспрепятственно жить на землях Византии. Правда, в пределах провинции Вриениев… От пожертвований в императорскую казну вы освобождаетесь на десять лет… Ну, а Гелия стала единовластной наследницей имущества Дуков, минуя старшего брата Патрисия…
– А так разве можно??? – поинтересовалась Аглая.
– Конечно, нельзя! – прищурился Феодор. – Только в исключительных случаях…
Гелия выступила вперёд, и Майпранг напрягся под пристальным взглядом ярко-голубых глаз.
– В пределах провинции Дуков сарматы тоже могут жить беспрепятственно. На моих землях может быть ещё один посёлок… Если позволите! – она склонилась перед вожаком в лёгком почтительном поклоне, а тот заёрзал на месте от неловкости.
– Рita! – подал голос Скилур. – Мы хотели просить разрешения…
– Я уже дал разрешение на ваш союз!… И против второго посёлка возражать не буду!… Что вам ещё нужно??? – сварливо поинтересовался Майпранг.
– Мы хотим, вопреки традициям предков, дать нашему первенцу христианское имя! Мы хотим назвать нашего сына Марк…
В повисшей тишине где-то сбоку отчётливо прозвучал негромкий возглас Богдана:
– Ой, чую – быть тебе в скором времени де́дом, вожак!…
Аглая прикрыла глаза… Привыкнуть к смерти невозможно… Привыкнуть и воспринимать её, как нечто, само собой разумеющееся… Даже ЗДЕСЬ, даже в эти неспокойные времена… Но ещё труднее принять то, что жизнь идёт дальше – вопреки потерям, вопреки страданиям, вопреки навязчивым мыслям о том, что всё кончено…
Но, быть может, в этом и спасение?…
Populus, populi ad vitam resurgit51…
Эпилог 2. Трагично-романтичный
…Она стояла у открытого окна и смотрела на крупные южные звёзды, загоравшиеся на быстро потемневшем небе…
День выдался хло́потным и беспокойным, отчасти выдернув её из тягостно-безразличного бытия́ последних месяцев. То, что Радомир с Летицией взялись крестить своего первенца, было вполне закономерным. Но то, что они выбрали крёстными Марка Ласкариса и Аглаю, серьёзно выбило последнюю из колеи. Молодые родители даже слышать не хотели никаких возражений, да и отказывать консулярской чете́ было не с руки.
Она выехала из становища, едва забрезжил рассвет, не взяв никого в провожатые. Православный праздник – не для сарматов! ПОТОМ «банкет», наверняка, переместится на побережье, поближе к сарматскому поселению. Всё как обычно. Вот только…
Марк встретил её далеко от города, примерно на полдороги. Они не виделись целый год, однако сейчас после взаимного краткого приветствия продолжали путь молча. Она знала, что он не раз и не два приезжал в посёлок, но вездесущие волчата всегда успевали предупредить её, и она тайком уезжала в лес, прячась в одной ей известных тайных местах и уходя незаметными тро́пами… Не потому, что не хотела видеть его… На самом деле, она НИКОГО не хотела видеть, и её постепенно оставили в покое… Все, кроме Марка, который продолжал время от времени наносить свои бесполезные визиты…
…Он и сегодня весь день был рядом, не отходя ни на шаг, – внимательный, предупредительный и такой же молчаливый. А потом уговорил её остановиться на ночь здесь, в его доме, а не на постоялом дворе…
«Это и ТВОЙ дом, Аглая!» – тихо напомнил он и удалился в свои покои.
Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, надеясь почувствовать хотя бы то́лику аромата пышно цветущего сада… Напрасно! В её ноздрях намертво засел за́пах дыма погребального костра, а вместо сердца сейчас зияла чёрная выжженная дыра… Год… Уже целый год…
Неожиданный шорох вывел её из невесёлых раздумий. Марк стоял рядом, набросив ей на плечи лёгкий палантин. Аглая зябко передёрнула плечами – она только сейчас поняла, что основательно замёрзла, сто́я на полу босиком в одной тонкой рубашке напротив открытого окна.
– Ночи сейчас холодные, – пояснил византиец, словно прочитав её мысли.
Она не ответила. Она вообще сейчас говорила мало, и только дети время от времени выводили её из состояния тяжкого оцепенения… Пауза затянулась.
– Вожак стаи теперь Скилур? – вопрос был абсолютно неуместен – Марк прекрасно знал, как обстоят дела в стае.
– Да, – отрешённо ответила она, даже не задумываясь о смысле этого вопроса.
– Ты… можешь остаться на пару дней… Не обязательно уезжать завтра! – его пугала её безучастность, словно он разговаривал с мертвецом, но он отчаянно хватался за нить разговора.
– Нет, Марк! Я уеду завтра утром… Когда-нибудь потом, в другой раз…
…Она вдруг обратила внимание, что рука византийца так и осталась на её плечах. Это было… неправильно! Аглая дёрнулась – излишне поспешно, излишне резко – и повернулась к нему лицом. Сильные мужские руки крепко держали её, в полумраке катепан настойчиво искал её губы.
– Марк!!!… Марк, что ты делаешь??? – она уворачивалась, изо всех сил упираясь локтями ему в грудь.
– То, что давным-давно должен был сделать!!! – выдохнул он и накрыл её рот поцелуем.
…Горячо!… До самых кончиков пальцев!… Она зажмурилась, прогоняя наваждение… Его губы не оставляли её в покое, а тёплые руки гладили и крепко сжимали одновременно… Но она умудрилась вырваться из этих рук и кинулась к стене, возле которой среди разложенной на кресле праздничной одежды прятался в ножнах любимый клинок… Её не оставляло ощущение дежа вю, только в этот раз она была быстрее, и когда Марк настиг её, в его грудь немедленно упёрлось острие сабли. На белой рубахе быстро расползалось небольшое красное пятно.
– Не двигайся! – грозно предупредила Аглая. – Стой, где стои́шь!!!
– Него́же тыкать оружием в хозяина дома! – назидательно произнёс
