единственная причина, по которой я приехала.
Он замер.
— Тогда что еще?
Элоди открыла рот, но вдруг осеклась и побледнела. Ее лицо выражало сотни эмоций, которые Джеймс никак не мог расшифровать.
— Я… — начала она дрожащим голосом. — Я просто думала, ты будешь нуждаться во мне.
Он стиснул зубы, готовый поклясться, что она собиралась сказать не это. А может, он просто слишком много хотел? В любом случае, сейчас не время выпытывать из Элоди признания, она и так уже смущена.
Джеймс напомнил себе, что вообще-то позвал ее не за этим. Это он должен говорить, а не она.
Он поковырял вышивку на покрывале, тщательно обдумывая слова. Уилл советовал придумать что-нибудь поцветистее, но на ум, как назло, ничего не шло. Может, это и лучшему.
— Эли, я должен перед тобой извиниться.
Она вздрогнула и, казалось, пребывала в недоумении.
— За что?
Разве это не очевидно?
— За то, что вел себя, как осел. Я наговорил кучу гадостей, о которых жалею…
Элоди улыбнулась.
— Всё в порядке, меня предупреждали, что ты можешь быть груб.
Джеймс вспыхнул от стыда, но заставил себя продолжать.
— Возможно, часть этих грубостей я и не вполне осознавал, но… Многое было сказано, чтобы задеть тебя, и я прошу за это прощения, — он сделал паузу и горько усмехнулся, проведя рукой по волосам. — Кажется, единственное, в чем я действительно преуспел, так это в причинении тебе боли.
Грустная, но светлая улыбка тронула ее чудесные губы.
— Думаю, мы оба в этом хороши, — мягко отозвалась она.
Джеймс смотрел ей в глаза, надеясь, что его раскаяние каким-то магическим образом проникнет ей в душу, и она поверит, что ему и правда жаль.
— Эли… тебе опасно оставаться здесь. Это погубит тебя.
Конечно, жены Уилла и Джорджа уже в пути, чтобы придать всей этой ситуации хоть сколько-нибудь приличный вид, но вряд их присутствие действительно что-то исправит. Ущерб уже нанесен, а если сплетники в кого-нибудь вцепились, то ни за что не оставят, пока не найдут новую жертву.
Но Элоди звучно усмехнулась. Отмахнулась так, будто Джеймс понятия не имел, о чем говорил. Как будто ей всё равно.
— Еще пару скандальных дней, и отцу придется оставить попытки выдать меня замуж, — улыбнулась она. — Это станет бессмысленной затеей.
Джеймс удивленно моргнул, а потом рассмеялся.
— Значит вот он, твой грандиозный план?
— Возможно, — продолжила она улыбаться.
Они замолчали, и тишина быстро стало неловкой. И Джеймс прекрасно знал, почему.
Замужество. Свадьба. Им стоило обсудить и это, но… Черт, больше всего Джеймсу хотелось упасть на колени и умолять ее не отходить от него ни на шаг, но он лежал на кровати, и его руки дрожали, а мысли о выпивке крутились в голове фоном даже сейчас.
Кем он будет, если приговорит ее к жизни с ним? И пусть она думает, что это не важно (а он был уверен, что именно это она и думает), но он слишком хорошо помнил, чем обернулись такие же пристрастия для его матери и отца.
И дело даже не в нелепой смерти. Просто каждый раз, когда отец выпивал, мать смотрела на него с таким убийственным отвращением, что горько становилось всем вокруг. Всем, кроме отца. Он был слишком пьян, чтобы заметить это.
— Эли, мне жаль, что всё так вышло, — сказал наконец Джеймс, проглатывая подступающий к горлу ком. — Я думал, что стал достойным тебя, но это не так. Мне жаль, что мои ошибки так дорого тебе обходятся…
Элоди стала белой.
— Джеймс…
— Нет, пожалуйста. Не нужно ничего говорить.
Он прервал ее прежде, чем она скажет очередную глупость. Про то, что виновата она, а не он. Джеймс не собирался снова слушать эту чушь.
— Я просто хотел, чтобы ты знала, что мне и правда жаль. Прости меня. За всё.
Она кивнула с явной неохотой. Ее глаза начали блестеть, и она уже открыла рот, но Джеймс прервал ее.
— Я бы хотел отдохнуть сейчас, если ты не возражаешь.
Он не хотел, чтобы она отвечала. Каким бы ни был ее ответ, он убьет его.
Еще один кивок.
— Тогда я оставлю тебя.
Да. Оставить его — вот что ей нужно сделать. Возможно, Элоди пока что этого не понимала, но это был бы самый мудрый поступок в ее жизни. Джеймс знал это наверняка.
Глава 34
Глава 34
Был ли Джеймс глуп, жесток или просто игрался с ней? Элоди понятия не имела, что ей думать и как ей быть. Всё, что ей оставалось, это вывалить свои переживания на двух женщин, сидящих рядом с ней за столом в зеленой гостиной.
Сара и Лидия.
Сара была женой Уильяма, а Лидия — Джорджа. Невестки Джеймса уже три дня как ворвались в ее жизнь, сделав ее пребывание в доме виконта гораздо приятнее.
Они обе мгновенно отбросили формальности, будто бы приняв Элоди в своеобразный сестринский круг. А Сара, — то ли в шутку, то ли в серьез, — заявила, что женщины, которых угораздило влюбиться в Клифтонов, просто обязаны помогать друг другу
Сначала Элоди смущалась, но в итоге решила воспользоваться их радушием. Тем более, что здесь она была лишена возможности видеть своих сестер. Хотя, наверняка Фиона и Мюриэль сказали бы ей выкинуть Джеймса из головы, а Изабель назвала бы его поведение безответственным.
О том, что сказала бы Оливия, Элоди предпочитала не думать. Слишком велик был шанс провалиться в пучину злобы и ярости, когда она вспоминала о сестре и ее гнусных поступках. Если бы не те проклятые записки, Элоди сейчас бы вовсю готовилась к свадьбе…
Она вытолкнула образ Оливии из головы и осторожно поставила чашку на блюдце. Потом подняла взгляд на голубоглазую Сару и кареглазую Лидию. Их открытые красивые лица были полны участия и какого-то странного, непонятного ей озорства.
— Ну вот, — вздохнула Элоди, закончив пересказывать им свой последний разговор с Джейсом.
Вообще-то, формально, он не был последним. Виконт почти полностью оправился и начал спускаться к завтракам, обедам и ужинам. Он играл со своим маленьким племянником, — сыном Уилла и Сары, — и даже вернулся к кое-каким делам…
Но то, как он теперь говорил с Элоди, было до ужаса сдержанным. Холодным. Теперь он называл ее не иначе как «леди Буршье», и это приносило ей больше страданий, чем она могла вынести.
Ей срочно нужно было что-то сделать. В ее пребывании в Рочфорд-хаусе больше не было смысла, и если Джеймс продолжит в том же духе, то на днях ей и правда придется уехать. Но будь она проклята, если покинет этот дом не в качестве его невесты.
— Признаться, я не
