– В смысле – сотворённого нами чуда?! – спесиво взвизгнула она, наступая на Императора.
И уж когда-когда, а сейчас я была со свекровью солидарна.
Мне тоже хотелось спросить: в смысле?
То есть это мы с любимым, значит, умирали-возрождались, а теперь, когда Фиару-Рейму каким-то невероятным чудом удалось восстать из пепла и подчинить магию двух стихий, Император собирается это чудо присвоить?
Словно заглянув в мои мысли, Император коротко обернулся, зыркнув на меня и во взгляде огненного свёкра я прочитала самый, что ни на есть, красноречивый ответ! Нет, не собирается он ничего чужого присваивать. Потому как… уже присвоил.
– Наш с тобой тандем послужил благодатной почвой для Возрождения обещанного пророчеством Древних Дитя Двух Стихий! – С истинно королевским достоинством возвестил свёкр Ворожее, а на самом деле во всеуслышание и мне отчаянно захотелось треснуть его по макушке.
Ворожея уже не слушала, направляясь к нам.
Мне снова стало не по себе. Вряд ли когда-нибудь смогу забыть те застывшие без зрачков глаза и беспощадное заклинание, замораживающее моё сердце.
«Всё хорошо, любимая. – Прозвучал вдруг в голове голос Фиара. – Всё хорошо».
«Ух ты! – брякнула я тоже мысленно от неожиданности. – Выходит, ты после возрождения и такое можешь?»
«Выходит, могу. – Хмыкнул Фиар. – И ты, получив силу двух стихий, тоже можешь. Ты ещё и не то можешь, сердце моё, только пока не осознаёшь своей силы. Ничего, мы будем долго-долго экспериментировать, раскрывая твои новые таланты…»
И так соблазнительно он это проговорил, что щёки сами собой вспыхнули. Я фыркнула, отворачиваясь – не хватало ещё покрыться свекольным румянцем у всех на виду. Но тут рука феникса, нагло пользуясь ширмой из крыльев, с талии на бедро сползла… И сжала пальцы. И дыхание моё предательски потяжелело.
Обнаглевшую конечность я спихнула, но при этом так резко домой захотелось… Обратно, в замок. Точнее в спальню, в которую нет доступа ни Леде, ни Вьюго.
Никому, кроме нас с Фиаром.
«Потерпи, милая. Это скоро закончится» – а у самого в глазах черти так и скачут!
Что поделать? Я покорно кивнула и, в свою очередь воспользовавшись снежно-огненной ширмой, доверчиво прильнула к любимому и потёрлась о него грудью. Теперь уж дыхание потяжелело не только у меня.
А придворная жизнь тем временем шла своим чередом.
– Тандем?! – не потрудившись обернуться на отца своего ребёнка, цедила на ходу ледяная свекровь. – Теперь ты так зовёшь нашу связь? И это после того, как столько лет звал своего сына бастардом?!
Она приблизилась к нам и во все глаза вытаращилась на убравшего щит и сложившего крылья Фиара. В нежном, несвойственном Ледяной Ворожее жесте она вдруг провела пальцами по его лицу. Феникс накрыл её пальцы своими, продлевая нечаянную ласку на несколько мгновений.
– Фиар? – В голосе Ворожеи зазвенели слёзы. – Фиар… Мальчик мой любимый… Но как?!
Феникс усмехнулся и, поцеловав пальцы Ворожеи, опустил её руку. Правда, из своей не выпустил, что тут же вызвало на лице его матери недоумение. А Фиар обернулся ко мне. Наградив долгим, полным спокойной нежности взглядом, пальцами свободной руки отвёл локон от моего лица. А потом тоже взял за руку.
– Есть у меня тайна, матушка. – Тихо проговорил он. – Тайна цвета апельсина… Или даже солнца, солнца самого.
Я не выдержала, хихикнула.
– Искра – всё для меня, мама. Всё. – И такая жёсткость в голосе, что даже меня до мурашек пробрало.
Взгляд Ворожеи, уперевшийся в меня, был предельно серьёзен.
Что-что, а складывать два и два она явно умела. И умела хорошо.
– Что ж. – Произнесла она тоном заправской свекрови. – Не думала, что у вас настолько серьёзно.
И никакого сожаления в голосе по поводу содеянного.
Вот уж эти сказочные!
Император, воодушевлённый победой, тут же толкнул целую речь о том, что теперь Огненные острова и остальные земли Фиара должны стать важным связующим звеном между Империей и Белогорьем, вотчиной Ледяной Ворожеи. Пока он перечислял, я часто моргала, хорошо ещё рот догадалась прикрыть. Нет, я знала, конечно, что Фиар не бедствует, но что настолько богат, даже не догадывалась. Потому и упустила момент, когда Император вещал что-то важное о присуждении фиаровым землям статуса герцогства, кажется, Весеннего Герцогства или что-то в подобном духе – так стремился Его Императорское Величество умаслить вскинувшую в привычном жесте бровь Ворожею.
Он так разошёлся, что даже досрочно благословил наш с Фиаром-Реймом «Союз Льда и Пламени» и дал торжественное обещание прибыть всем Огненным двором на свадьбу.
«Вот счастье-то привалило». – Мысленно буркнул Фиар, который Рейм.
Внешне же он благодарил приблизившегося к нам отца в самых изысканных выражениях.
Непонятно откуда взявшейся, но воинственно настроенной Леде приближение Императора пришлось не по вкусу: она принялась виться вокруг то огненной, то снежной совой и смешно ухать, защищая Фиара.
– Всё хорошо, Леда, – подозвал феникс перевёртыша и та унялась, замерев на его плече. Но по взглядам, что бросала попеременно то на Императора, то на Ворожею, видно было – нас в обиду она не даст.
– Ты силён, сын. И ты добр. Нечастое, но интересное сочетание. – Задумчиво проговорил Император, прежде чем обернуться к остальным гостям и объявить, наконец, бал в честь Полного Круга.
Ледяная Ворожея тоже благословила наш союз. Правда, моя ледяная свекровь не была бы собой, если бы не сделала это на свой лад.
– В качестве подарка на свадьбу леди Искре даю обещание не вредить ей и её потомству даже если у них с Фиаром не сложится. – Возвестила она во всеуслышание.
– Вы всё шутите, мама. – Неодобрительно покачал головой Фиар.
– Не знала, что вы умеете. – Не сдержалась я.
Ответила Ворожея оскорблённо, в своей манере:
– Кто сказал, что я шучу?
Но глаза её при этом улыбались.
И невозможно было не улыбнуться в ответ.
И руку не протянуть, отвечая на пожатие Ворожеи – прохладное и осторожное, но всё же пожатие! – тоже оказалось невозможно.
– Что ж. Значит, мир. – Задумчиво проговорила моя ледяная свекровь.
Император хлопнул в ладоши, фениксы заахали, заклекотали чайками и принялись выкрикивать какие-то их церемониальные приветствия в адрес Владычицы Белых Гор. Сама же Владычица горделиво кивнула, с достоинством принимая приветствия и комплименты, а затем вскинула руки. Во все стороны от неё потянулись белые буруны.
Эти снежные вихри были совсем не враждебными, да и косилась на них скептически исключительно прекрасная половина огненного двора. И вскоре стало ясно, почему. Из кружащих вихрей вышли потрясающей красоты снежные девы, алебастровые и сверкающие, как свежевыпавший снег.
