зависит. Свое слово она уже сказала, и теперь пусть магистры и принцесса решают, как им стоит поступить. Возможно, было бы лучше, если бы Винсент поговорил с Авророй наедине. Объяснил ей, почему так важно уделить время военной подготовке, а не бросаться в бой, словно в омут.
Одной только веры в предназначение будет недостаточно. Нельзя полагаться только на чудодейственную силу, которая волшебным образом расставит все по своим местам. В жизни так не бывает, и войны так не выигрываются. Если они хотят победить, то им просто необходима поддержка Гидерии. Да, долгое время они воевали между собой, и до сих пор между странами сохраняются напряжение и холодная отстраненность, и все равно… Не стоит ли наступить гордости на горло ради того, чтобы сохранить жизни своих подданных?
Выдохнув раздраженно, Моргана мысленно ругает себя за то, что все равно продолжает думать об этом. Но будто бы сейчас возможно думать о чем-либо другом! Прошло три дня, а Ришар просыпается в холодном поту каждую ночь. Она видит перед глазами охваченный пламенем и скверной замок, видит трупы людей, жестоко и вероломно убитых. Видит, как отец сражается с врагом, лишенный даже крошечного шанса на спасение.
Видит леди Эстель, просящую ее присмотреть за Алистером.
Остановившись, Моргана закрывает лицо руками и опускается на корточки. Сердце бьется так сильно, что ей становится дурно. Пальцы дрожат и немеют, дыхание сбивается и становится рваным. Кажется, ее вот-вот стошнит на ковер, пусть даже с самого утра Ришар ничего не ела. Нос ей забивает вонь горящих тел, она снова слышит полные ужаса и боли крики. Стены коридора сужаются, из углублений в каменной кладке словно течет черная кровь, заполняя собой все пространство. Еще мгновение – и она зальет ей рот и глаза, наполнит легкие и увлечет на самое дно.
Ей приходится сделать огромное усилие над собой для того, чтобы подняться на ноги. Опираясь о стену обеими руками, Ришар жадно хватает воздух распахнутым ртом. Словно рыба, которую выбросило на берег и теперь она должна медленно умирать под ярким солнечным светом. Волны шумят совсем близко, но у нее нет ни шанса на спасение.
Одной рукой касаясь холодной стены, вторую Моргана кладет на лицо, закрывая глаза. Запрокинув голову, она заставляет себя сделать несколько глубоких вдохов, силясь справиться с беспокойством. У нее нет права на слабость, не сейчас. Может, когда все закончится…
Нужно найти Алистера. Убедиться, что он в порядке. Если она, взрослая женщина, несшая воинскую службу большую часть жизни, не может справиться с последствиями того, с чем ей пришлось столкнуться, что же говорить о нем? Безусловно, он будет все отрицать и храбриться, но Моргана прекрасно понимает, что нельзя оставлять его наедине с этим ужасом.
От мысли о том, что он испытывает нечто схожее с тем, что терзает ее, Моргане становится плохо. Велев себе не думать ни об Авроре, ни о том, что творится в мире, она отправляется на поиски младшего брата.
Найти Алистера оказывается не так уж и сложно.
Выйдя во внутренний сад академии, больше похожий на оранжерею, в которой ученики и магистры выращивают помимо цветов целебные травы, она сразу же видит его. Одинокий, со сгорбленной спиной, Алистер сидит напротив фонтана, выполненного в виде статуи богини Лустии, держащей в своей руке раскрытую книгу.
Видеть его таким больно. За эти три дня они почти не говорили, и теперь Моргана даже не знает, что может ему сказать. Медленным шагом, оттягивая момент встречи, она приближается к нему. Стоит ей подойти совсем близко, как Алистер поднимает голову, устремляя на нее взгляд голубых глаз.
Он улыбается ей самыми уголками губ, слабо и болезненно. Хлопает ладонью по скамейке возле себя, предлагая сесть рядом, и снова переводит взгляд на фонтан. Мерное журчание воды успокаивает, в воздухе сладковато пахнет цветами, и кажется, словно ничего не произошло. Здесь так спокойно и умиротворяюще, что даже сложно представить, что где-то сейчас может быть иначе.
Вздохнув, Моргана присаживается рядом с братом. Упираясь локтями в колени, она впивается взглядом в лик богини, вырезанный из белого мрамора. Каждому известно то, что боги живут бок о бок с людьми. Они таятся среди смертных, проживая схожие с ними жизни и не имея возможности вмешаться в войны, которые те развязывают. Потому, когда два королевства схлестнулись на поле боя, им оставалось только смотреть со стороны. Но сейчас ведь совсем другое. Неужели они останутся безучастны и теперь?
– Как думаешь, – задумчиво спрашивает Алистер, словно прочитав ее мысли, – где сейчас Ка́сте ?[19] Его помощь нам пригодилась бы. И Ферска.
– Я не знаю, – тихо отвечает она, переведя взгляд со статуи богини на сидящего рядом брата. – Возможно, им еще не известно о том, что произошло.
– Или единственная, кого нам будет суждено встретить, это Ме́ве [20].
Моргана теряется и не знает, что ответить. Она смотрит на него с тревогой, не представляя даже, что сейчас творится у него в душе. Алистер юн, и подобные события могут сильно отразиться на его дальнейшей жизни не только в моральном плане. Единственный сын лорда Хоукастера, он вынужден будет наследовать ему сразу же, как только весь этот ужас закончится. Вряд ли можно быть готовым к тому, чтобы взять на себя такую ответственность, и этим Алистер неминуемо напоминает ей Аврору.
То, насколько они с принцессой связаны, временами кажется слишком удивительным.
Протянув руку, Моргана мягко сжимает его плечо, показывая, что она рядом. Сейчас только они двое остались друг у друга. Пусть у них был лишь общий отец, но это никогда не мешало. Она помнит, как была счастлива, когда Алистер родился. Как боялась, что, став старше, он не примет сестру-бастарда. Но еще с младенчества он тянулся к ней, жаждал ее внимания, и никогда Моргана не ощущала себя ненужной ему.
Теперь ее очередь поддержать его.
– Мы справимся, – негромко произносит она. – Знаю, кажется, словно мрачные времена никогда не закончатся, но так не бывает. Это нужно преодолеть, Алистер, и постепенно боль утихнет. Она никогда не исчезнет, будет возвращаться снова и снова, как волна бросается на берег, но станет легче.
Ей и самой хочется верить в то, что она говорит. Если бы у нее была возможность оградить его от случившегося кошмара, она, не задумываясь, сделала бы это. Быть может, поступить так было недостойно рыцаря, который должен в равной степени беречь все жизни, но сейчас она никакой не рыцарь. От Белого Ордена ничего не осталось, он погребен под
