великовозрастной девчонкой добежал до кромки воды, сорвал с себя одежду, закинул в перстень и сорвался с места. Но Шахова оказалась чуть шустрее — втопила на крыльях ветра по мелководью, оттолкнулась, воспарила над небольшими волнами и щучкой ушла на глубину.
За сутки, прошедшие с момента завершения ненастья, вода не успела как следует очиститься, но я успел упасть женщине на хвост и скользил над дном до тех пор, пока хватало кислорода. Увы, сравниться по этому параметру с мастером пятой звезды со сродством к Воздуху и Жизни было нереально, поэтому метров через семьдесят я вынырнул на поверхность и поплыл в том же направлении кролем. А еще метров через тридцать затормозил и улыбнулся всплывшей женщине:
— Да уж, ныряешь ты не чета нам, засечникам!
— Ну, не знаю, не знаю — судя по моим ощущениям, ты плыл следом очень и очень достойно. Что, откровенно говоря, удивляет: я почему-то думала, что плавать ты не умеешь, ибо у вас в Багряном Лесу крупных водоемов нет.
— Зато есть База. А ее в свое время строили с расчетом на комфортное проживание не самых последних ученых, то есть, с бассейнами, спортзалами, развлекательными центрами и так далее. Да, из-за дрейфа физических и магических констант вся электроника накрылась медным тазом, и во время самоизоляции община, по сути, жила в каменном веке, но к моменту моего рождения весьма головастые и рукастые личности, собранные на Базе далеко не просто так, запитали все, что можно и нельзя, на магические источники энергии. Вернее, на разницу целого ряда характеристик магофона Земли и Той Стороны. В результате я с раннего детства пользовался почти всеми благами цивилизации. А с каким фанатизмом меня дрессировала твоя любимая подруга, ты наверняка догадываешься.
— Ага! — кивнула Язва и посмотрела сначала вправо, а потом влево: — В какую сторону поплывем?
— Само собой, подальше от центра! — ответил я.
— Наперегонки и без использования плетений?
— Угу.
— Тогда рванули…
Рванули. Довольно быстро поняли, что я плыву чуть быстрее за счет преимущества в росте и физической силе, уравняли скорость и поработали на выносливость. Ту самую, в которой я теоретически должен был оказаться слабее. Но метров через восемьсот нам надоело молотить руками и ногами в таком режиме, и так что мы переключились на брасс и заскользили дальше, наслаждаясь морем, солнцем и уютным молчанием. К сожалению, где-то минут через сорок метрах в двухстах от нас в море вылетела какая-то компания на восьми мощных гидроциклах и начала «буянить».
Мы развернулись на месте и поплыли в обратном направлении. А еще через какое-то время Шахова сочла необходимым проверить, не сгорела ли у меня задняя половина тушки. Получив «боевой приказ» остановиться, я завис на одном месте, а женщина, подплыв ко мне слева, приложила к спине правую ладонь, секунд на пятнадцать ушла в себя, оценила уровень естественной регенерации и уставилась мне в глаза:
— Тебя торкнуло в Жизнь?
Я отрицательно помотал головой и медленно поплыл дальше. А когда Язва снова поравнялась со мной, ответил на ее вопрос более распространенно, но не очень честно:
— С третьей недели беременности и до родов матушкой занимался дед. Что именно он делал, откровенно говоря, не знаю, ибо в артефакторике дуб дубом. Знаю лишь, что с его помощью она «оттянула» на себя львиную долю воздействий магофона Той Стороны, а я получил «размазанное» сродство и небольшой перекос в скорость.
— Если не секрет, то насколько сильна твоя Жизнь?
— Сумеречное зрение, регенерация и восстановление перешли в фоновый режим еще позапрошлой весной… — признался я. — А лечебные плетения я не учил — сначала было неинтересно, а потом некогда.
— Захочешь — подтяну… — пообещала она и задала следующий вопрос: — А что с Воздухом?
— С ним заметно хуже. Но есть марево, при желании переключаемое в фоновый режим.
— А Крылья?
— Нету. Я пользуюсь волчьим скоком: в городе он, конечно, помедленнее, зато в тайге, на постоянной подпитке Жизнью, работает только в путь.
— Ты в тайге «садишься» на постоянную подпитку?! — изумленно переспросила она. Увидела, что я кивнул, и вытаращила глаза: — Но как? Это же мастерский уровень!
— Думаю, что за счет сильной Природы — с растениями у меня полное взаимопонимание.
— Получается, что ты у нас с Оторвой грозный мужичок-лесовичок?
— Можно сказать и так… — улыбнулся я, затем сфокусировал внимание на лицах небольшой группы людей, плывущих нам наперерез, узнал два первых и невольно усмехнулся: — Так, Лад, мы вот-вот пересечемся с Екатериной и Евгенией Нелюбиными. Я познакомился с ними в день прилета, во время ужина в ресторане. Им лет по двадцать. Учатся в художественной академии. Скромные, воспитанные, тактичные. Знают, что я кого-то потерял и что у меня есть любимая женщина, но знакомство шапочное.
— Интересные у тебя знакомства! — с какой-то странной интонацией заявила Шахова. — Сначала Довголевский, теперь Нелюбины…
— Ты их знаешь?
— Ага! Поэтому очень рекомендую превратить шапочное знакомство в настоящую дружбу, ибо эти особы ужезаставили себя уважать практически весь высший свет Империи. Только не показывай прямой заинтересованности и не дави: у тебя уже есть любимая женщина, а близких подруг, увы, нет. На этом пока все, ибо их темноволосый телохранитель на зрение не жалуется и великолепно читает по губам…
* * *
…Встреча в море началась с сюрпризов, ничуть не менее интересных, чем утверждение Шаховой о том, что две двадцатилетние скромницы как-то заставили зауважать себя весь высший свет Империи. Сначала меня удивила реакция телохранителей сестер Нелюбиных на Язву — все четверо мужиков, включая Михаила, вне всякого сомнения, являвшегося высококлассным профессионалом, узнали ее с первого взгляда и почувствовали себя не в своей тарелке. Причем соседство с этой женщиной вызвало в них одновременно и глубочайшее почтение, и нешуточное опасение! Затем эти мужики узнали меня и тоже повели себя «нестандартно». Если в прошлый раз они видели во мне обычного парня, соответственно, работали согласно неким стандартным протоколам, то этим утром по какой-то причине добавили мне сразу несколько «классов опасности» и начали «вести» значительно серьезнее.
Чуть позже себя проявили и сестрички. Увидев рядом со мной Ларису Яковлевну, потеряли дар речи и как-то уж очень долго не могли встроить такое соседство в привычную картину мира. А после того, как оклемались, крайне уважительно поздоровались и поплыли к нам, началось самое веселье: поняв, что встреча двух компаний вот-вот продолжится общением на близких дистанциях, Михаил решил подстраховаться и стал задавать вопросы. Само собой, не вслух, а пальцовкой. И не у меня, а у Шаховой.
Жестикулировал чрезвычайно быстро, но
